прославленного военачальника Эйдана Свирепого.

В двенадцатилетнем возрасте, и только-только оставив рай Валгаллы, Реджин лицезрела весьма занятное зрелище.

Проходя со стражниками сквозь толпу из сотен берсеркеров, она в изумлении взирала на захмелевших воинов, то и дело затевающих драку, одетых лишь в набедренные повязки, в то время как полураздетые девицы полностью удовлетворяли их потребности, ублажая мужчин элем, ломящимися подносами с мясом и… прочими удовольствиями.

К счастью, маскировка Реджин скрывала выражение ее лица... и ее сияние. Она в очередной раз провела по плащу затянутыми в перчатки руками. Капюшон был глубоким и нависал над ее лицом.

В свете горящего в очагах пламени, дым которого поднимался к крыше из тростника, она мельком видела поцелуи, ласки и прочие действия, которым ее юный разум еще не в состоянии был дать определения.

И все же никто в этом лагере, расположенном на линии сражений не смеялся; не было слышно бойкой музыки.

Хотя они одержали кровавую победу сегодня...

C вершины утеса, высившегося над полем битвы, она наблюдала за их боем с армией вампиров. Большинство находящихся здесь воинов тогда, казалось, кипели, даже рычали. Совсем как медведи, которых почитали эти смертные.

Вдоль стен висели в ряд чучела медвежьих голов со зловещими клыками. Глифы Викингов, изображающие разъяренных медведей, украшали стропила и двери.

Все, что она когда-либо слышала об этих варварах — берсеркерах, несомненно, было правдой.

Ее любимая сводная сестра, Люсия, как-то сказала ей: «Берсеркеры— свирепые, беспощадные и жадные собственники, мгновенно впадающие в ярость, если теряют что-то принадлежащее им. Они одержимы войной и женщинами— не способны думать ни о чем другом. Даже наши старшие сестры избегают их».

Реджин осознавала риск того, что пришла сюда, но не боялась.

Как Люсия всегда говорила ей: «Иногда я думаю, что ты не видишь смысла бояться даже в то время, когда должна бы», в интерпретации Реджин это означало: «Тебе нет смысла бояться чего-либо, о, великая Реджинлейт».

Кроме того, у нее не было выбора. Ей нужна была помощь этих смертных. У нее не было лошади, и она едва избежала ловушки, устроенной вампирами всего несколько дней назад. Ее живот был пуст... нагруженные тушеным мясом и оленьими окороками подносы на ломящихся от еды столах заставили ее пустить слюнки.

И Люсия была в опасности.

Вспомнив о своей цели, она расправила плечи. Поскольку берсеркеры являлись стражниками ее отца, естественно они будут обязаны служить также и ей. Но если она нарвется здесь на неприятности, то не постесняется использовать длинный меч в ножнах за спиной или даже свои когти. Они торчали из прорезей на раструбах перчаток, скрытые ее драпированными рукавами…

Два практически обнаженных, сцепившихся в схватке воина, пронеслись мимо нее. Вокруг то и дело вспыхивали стычки из-за женщин, вина и оружия. Эти мужчины впадали в свою ярость берсеркеров с пылающими глазами и бугрящимися мышцами по малейшему поводу.

Символично, что этот лагерь был разбит на границе боевых действий. В течение многих десятилетий берсеркеры защищали этот стратегический переход от угрозы бессмертных, защищая селения, раскинувшиеся в долине; она начинала видеть, что все, что удерживало этих мужчин здесь на линии сражений — и подальше от цивилизации – было благом.

Когда она и ее сопровождающие прошли глубже, Реджин резко остановилась. Недалеко, на троне, стоявшем на возвышении в зале, восседал мужчина, которого она чуть раньше видела в пылу сражения. Тот, за которым она следила, как зачарованная.

Учитывая непревзойденную скорость и мощь, с которой он орудовал своим боевым топором, она предположила, что он был их лидером — Эйданом.

Приятная брюнетка сидела на подлокотнике его трона, услужливо поднося кружку с напитком и бормоча что-то ему на ухо.

Глаза девки возбужденно блестели, ее дыхание участилось.

"Она считает военачальника красивым?"

Реджин перевела взгляд на него.

"Тогда мы с нею сходимся во мнении".

У него были широкие плечи и мускулистые руки, его телосложение было массивным, как у медведя. Его светлые волосы были густыми, кое-где спутанными, чтоб не закрывали ему обзор. У него не только все зубы были на месте, но они были еще и белыми. Опаленная солнцем кожа оттеняла его холодные серые глаза.

Сегодня, когда воин поддался своей ярости берсеркера, те глаза полыхали как штормовые облака, озаренные молниями.

Сейчас же он притянул женщину к себе на колени, без сомнения, чтобы присоединится к оргии. И вот он приступает...

Он начал расшнуровывать туго затянутый лиф ее платья.

— Мой господин, минутку, — поспешно заговорил один из охранников.

«Чтобы остановить военачальника прежде, чем все это зайдет слишком далеко?»

— Что там? – Эйдан не оторвал взгляда от своего занятия, пытаясь высвободить полные груди женщины. Как только удалось ослабить шнуровку, его большая рука тут же нырнула внутрь, чтобы обхватить одну из них.

— Этот мальчишка потребовал увидеться с вами.

«Мальчишка».

Мужчины всегда полагали, что она одного с ними пола, просто потому что Реджин надевала тартановые штаны и носила меч.

Эйдан повернулся и окинул Реджин взглядом.

— Кто ты? – спросил он, его глубокий голос разнесся эхом. По всему залу разгорающиеся стычки и прелюбодейства замедлились.

Она ответила честно:

— Утомленный путник, нуждающийся в помощи.

Когда она заговорила, он нахмурил брови.

— Твой голос звучит… знакомо. – Военачальник вынул руку из лифа женщины и сел прямее, сейчас он держался напряженно. Как будто один только ее голос подвел его к краю. – Хотя у тебя странный акцент.

— Ваш язык не родной для меня.

В основном она говорила на древнем языке бессмертных, его смертный норвежский — был ее вторым языком.

— Сделай шаг вперед.

Хотя ей и претило получать приказы от простого человека — Реджин подчинилась.

Его взгляд стал настороженным, оценивающим. Она знала, что он тщательно изучает все в