практическая и радеющая о благополучии своего народа, Елизавета стала подыскивать себе преемника и нашла его в Голштинии. Это был ее племянник, внук двух великих императоров и непримиримых врагов — Петра I и Карла XII — Карл Петер Ульрих. Елизавета привезла его в Россию, перекрестила в православие и нарекла Петром Федоровичем. Это и был будущий император Петр III, последний прямой потомок царя-реформатора. Петр Федорович изумлял даже свою царственную тетку: он был груб, невежествен, ограничен, много пил и совершенно не имел способности к управлению огромной страной. Все бы ничего, если бы великий князь, а впоследствии император всея Руси так открыто не демонстрировал презрение и нелюбовь к русскому народу. Он не просто не был русским (как мы помним, его супруга, будущая императрица Екатерина Великая, тоже не была русской), он даже не старался им стать. Меткую характеристику русскому императору дал его дядя, германский император Фридрих Великий: «Он больше немец, чем я. Я даже не немец, а европеец, а Петр III даже не немец, а голштинец»^{3}. И вот такому наследнику престола необходимо было найти спутницу жизни.

Всем известно, что выбор Елизаветы пал на представительницу древнего дворянского рода Софию Фредерику Августу Ангальт-Цербстскую. Этот род был столь же бедным, сколь и древним. Расчет Елизаветы Петровны был прост: бедную невесту легко заставить повиноваться. Как потом показала история, Екатерина стала прилежной ученицей Елизаветы Петровны. В отличие от своего мужа она обладала и умом, и тактом, а главное — желанием стать русской. Но это было потом, а пока пятнадцатилетняя принцесса ехала вместе с матерью в неизведанную, пугающую и манящую одновременно Россию. Здесь ее встретила императрица и ее будущий муж, троюродный брат Карл Петер Ульрих. А еще бедную немецкую принцессу встретила невероятная роскошь, которая могла ей только сниться в самых смелых снах, и тогда принцесса Фике (как звали ее домашние) поклялась себе, что она сделает все, чтобы никогда отсюда не уехать.

Бракосочетание Софии Фредерики, получившей при крещении имя Екатерина, и Петра состоялось 21 августа (1 сентября) 1745 г. Невесте было 16 лет, жениху — 17. Она хотела стать ему верной и нежной подругой (по своей природе Екатерина была страстной женщиной, что в истории России сыграет не последнюю роль), а он не нуждался в этом. Петр совершенно не интересовался ею, предпочитая будуары других женщин, он не то чтобы боялся ее, но избегал и сторонился. Уже стали хрестоматийными воспоминания самой Екатерины о том, как Петр III заставлял свою супругу играть с ним в солдатики и в карты. Они жили скорее как брат и сестра, но не как супруги. Постоянные измены мужа доводили юную жену до слез. Она занималась самообразованием: изучала русский язык, читала сочинения историков, философов, античных авторов, современных писателей. Екатерина брала уроки верховой езды, танцевала на балах, но императрица Елизавета увидела в ней государственный ум и властность и потихоньку обучала ее непростому ремеслу монарха. Екатерина же ждала своего часа.

Постепенно вырисовывалась щекотливая проблема: у четы не было детей. Императрица Елизавета Петровна была очень недовольна, но Петр продолжал игнорировать супругу. Екатерина тоже завела себе любовников. С одним из них — Салтыковым — связан слух о том, что это именно он был отцом Павла I. Как бы то ни было, но после двух выкидышей великая княгиня смогла выносить и родить в 1754 г. наследника престола — Павла. Счастье материнства познать Екатерине не удалось: Павла тут же забрали от нее и воспитывали без ее участия. Неудивительно, что потом отношения матери и сына были натянутыми. Екатерина снова осталась одна, но теперь даже Елизавета Петровна редко удостаивала ее своим общением.

Такова была экспозиция предстоящей битвы. Битвы за императорский трон. Екатерина мечтала о нем, но прав на него, особенно после рождения наследника, не имела. Однако выкинуть мысли о власти она из головы не могла. Все начало оформляться во что-то определенное, когда великая княгиня повстречалась с Григорием Орловым. Ей было тридцать лет, она была привлекательна, страстна, опытна в любовных делах, а главное — несчастна. О, сила женской слабости! Орлов был рыцарем, и он, конечно же, был готов сделать для Прекрасной дамы всё. Ни одна историческая хроника не сообщает, когда они стали любовниками. Однако когда это случилось, братья Орловы стали самым действенным образом «пиарить», как бы мы это сейчас назвали, Екатерину. Великая княгиня нуждалась в них, потому что за Орловыми была гвардия, а Екатерина хорошо усвоила от Елизаветы, что путь к трону лежит именно через гвардейские казармы. Говорят, что нельзя войти в одну реку дважды. В случае с Екатериной это не так: она пошла по тому же пути, что и Елизавета, и не прогадала. Конечно, Екатерине было гораздо сложнее: она была чужой в этой стране, она родила законного наследника, но, тем не менее, гвардия внесла ее на вершину власти так же, как и Елизавету.

Спустя годы, после переворота 1762 г., императрица России открыто призналась французскому послу Бретелему: «Орловым я обязана тем, что я есмь». В своих записках она также недвусмысленно дает понять, что если бы не братья Орловы, то не стала бы она самодержицей всея Руси. Как же так получилось? Орловы имели большой авторитет в гвардейских полках, потому что были храбрыми солдатами, хорошими товарищами, порядочными людьми, и к их мнению прислушивались. Постепенно они создавали положительный образ страдающей великой княгини, которая, в отличие от своего ограниченного и упрямого супруга, питала глубокую любовь к новой родине и русскому народу. Григорий, Алексей и Федор не жалели красок, описывая ужасающее и униженное положение Екатерины в семье. Постепенно число ее сторонников росло. В немалой степени этому способствовало и поведение ее супруга, который не желал считаться с настроениями общества. Еще при жизни Елизаветы многие не хотели, чтоб престол занимал ее племянник. Создавались кружки и тайные общества, обсуждавшие возможность передачи власти в обход воли императрицы. Проекты были самые разные. Екатерина очень активно участвовала во всех этих интригах, потому что в конце концов она была первой, по кому придется удар. Недовольство зрело, в покоях Великой княгини уже давно обсуждали различные проекты по захвату власти. Одними из главных заговорщиков (а в историческом сознании — главными) были братья Орловы.

К тому моменту они уже хорошо были известны в столице. Они выделялись своей удалью, умением веселиться, кутежами и амурными приключениями. В высшем обществе Орловых знал каждый, но в гвардии