защищаться?
— Фактами. Фактами, Галина Васильевна. Ваше положение действительно не из приятных. Главное, что у вас неправильно, — это элементы халатности в вашей личной деятельности. Да, да. Минуточку, Галина Васильевна, я все знаю, что вы хотите сказать, и тем не менее речь идет, конечно, о не обеспеченной вами консультации гинеколога. Вы, ваши коллеги дважды подтвердили в истории болезни необходимость консультации гинеколога. Больная находилась в вашей палате, ваша прямая обязанность была проследить и обеспечить осмотр гинекологом, а задействован в лечение этой больной необходимый консультант был лишь на третий день. А в итоге-то — смерть. И вы, лично вы, не проследили и не обеспечили. А это ваша непосредственная обязанность. И не доказали вы нам, что гинеколог не необходим.
— Но как же! Мы…
— Минуточку, Галина Васильевна. Я не кончил. Второе, о чем более всего говорят родственники, — отсутствие контроля за больными. Что бы вы ни говорили, а больная была выписана из больницы с высокой температурой. Вы виноваты — она виновата… Видите ли, она умерла — с нее не спросишь, а вы здесь.
— Как же мы…
— Минуточку, Галина Васильевна. Я все доскажу, а вы уж потом, если захотите, можете мне ответить. Итак, эти две вещи так и остались для нас окончательно не проясненными. Однако, учитывая высококвалифицированную экспертизу, подписанную весьма уважаемыми и достойными профессорами, которые не нашли серьезных упущений в лечении, никаких подсудных неправильностей в операциях, инкриминируемая вам халатность не являлась прямой причиной смерти, а лишь факт ваших деловых качеств, а также учитывая хорошие отзывы о профессиональном уровне вашего отделения (в том числе и сам Сергей Мартынович хорошо отзывался о вас и о вашей больнице), мы решили дело прекратить, аргументируя тем, что, строго говоря, состава преступления, приведшего к смерти, нет…
У Гали кружилась голова, она не совсем понимала, что говорил ей этот начальник. Она не совсем уразумела, как сведены концы с концами в последней высказанной им мысли, но вполне возможно, что не все и расслышала как следует. Одно ясно — под суд не отдают — прокурор продолжал:
— Но… Но речь идет пока о работе отделения… Остается еще ваша личная халатность. После долгих выяснений и консультаций было решено, что ваши упущения нельзя расценивать… — Прокурор встал, сделал паузу и поднял палец на уровень своих глаз, очень доброжелательно улыбнулся, как можно шире, раздвинув губы, снял очки, уперев такой же добрый взгляд в Галину Васильевну, и продолжил: — Нельзя расценивать как преступную халатность, а, повторяю еще раз, как ваши личные деловые качества. Сергей Мартынович подтвердил такую точку зрения с позиции высококвалифицированного специалиста в этой области, услугами которого как эксперта мы также часто с благодарностью пользуемся. Все выше мною сказанное дает и нам право снять и с вас обвинение в уголовном преступлении.