случившийся со мной, был мой разговор и свидание с французским консулом. Я обратился к этому уважаемому чиновному лицу на отвратительном французском языке и сказал ему, что я французский подданный и желал бы вернуться в Европу. Я поминутно запинался, искал слова, и когда не мог сказать по-французски того, что хотел, то говорил по-английски. Консул, поглаживая свою бороду, терпеливо ожидал, пока я кончу, и глядел на меня весьма подозрительным взглядом.

— Вы требуете, чтобы вам доставили возможность вернуться в Европу на том основании, что вы француз?

— Да, именно так! — отвечал я, невольно возвращаясь к английскому наречию.

— Прекрасно, — холодно продолжал он, отворачиваясь от меня, — но только в другой раз, когда вы станете уверять, что вы француз, то вы уж лучше не говорите по-английски, так как на этом языке вы говорите лучше меня.

Я попытался было разъяснить ему все это, сказал, что потерпел кораблекрушение, но когда сообщил, как давно это было, то он невольно улыбнулся, — и я затем ушел от него.

Из Мельбурна я отправился в Сидней и оттуда в Брисбен.

В мае месяце 1897 года я очутился в Виллингтоне, Новой Зеландии, где, как мне сказали, я мог найти прекраснейший случай отплыть в Англию. И действительно, я отбыл на судне Ново-Зеландской судоходной компании, на «Waikato», и прибыл в Лондон в марте 1898 года.

* Конец *

1898 г.