господствовала кремация.

Здесь уместно отметить, что древние формы погребения сосредоточены в двух песнях «Илиады», очень схожих. Они описывают поединки весьма древних героев (Парис, Аякс, близки к ним по древности Гектор и Менелай) и вообще выделяются в «Илиаде» в некое древнее ядро {Клейн 1992; 1998:160-211).

4. В корысть пернатым и псам. А теперь вернемся к «Илиаде» и кремации. Обратим внимание на клятву Ахилла (кстати, так и не исполненную) бросить труп Гектора, убийцы Патрокла, не в костер, пусть даже в качестве жертвы, а псам на съедение.

При чтении «Илиады» трудно не заметить, как часто повторяется одно фольклорное клише. Очень часто вместо прямого упоминания смерти (в угрозе или предсказании, предвидении и т. п.) певец говорит о том, что героя съедят собаки и птицы. Один из исследователей художественных приемов Гомера называет эту формулу традиционным перифразом смерти у Гомера {Сахарный 1976: 165). С этого даже начинается Илиада:

Гнев, богиня, воспой Ахиллеса Пелеева сына

Грозный, который ахеянам тысячи бедствий соделал:

Многие души могучие славных героев низринул

В мрачный Аид и самих распростер их в корысть плотоядным

Птицам окрестным и псам... (I, 1-5)

Угроза Агамемнона трусу:

В стане ахейском ему не укрыться от псов и пернатых!

(II, 393)

Афина предсказывает:

О! не один и троянец насытит псов и пернатых

Телом и туком своим... (VIII, 379-380)

Гектор о трусе:

Мертвое тело ни братья, ни сестры огня не сподобят,

Но троянские псы растерзают его перед градом

(XV, 349-350).

Он же Ахиллу:

О! не давай ты меня на терзание псам мирмидонским

(XXII, 339).

Ахилл отвечает:

Нет, человеческий сын от твоей головы не отгонит

Псов пожирающих!..

Птицы твой труп и псы мирмидонские весь растерзают!

(XXII, 348-349, 354)

Можно было бы подумать, что у Гомера это просто оригинальный художественный образ смерти без погребения, когда покойник брошен на произвол судьбы, но в таком случае естественно было бы ожидать, что труп станет пищей хищных птиц, трупных мух и червей, но вряд ли собак, еще того маловероятнее — собак самого умершего. Между тем вот какою предвидит свою смерть царь Приам:

Псы и меня самого перед дверью моей напоследок,

Алчные, будут терзать...

Сторожевые собаки, их выкормил сам у столов я, —

Крови напившись моей, одурелые, лягут у двери

(XXII, 67-70; пер. В. В. Вересаева).

Столь частое упоминание именно этой судьбы для погибших, которые не удостоены должного погребения, рождает подозрение, что такое обхождение с покойниками тоже было каким-то ритуалом. Но ритуалом необычным — либо рассчитанным на особый вид покойников (тех, кто не заслуживает достойного погребения), либо ритуалом, давно выбывшим из обихода, отвергнутым, ставшим скверной альтернативой положенному, общепринятому, освященному религией ритуалу. По многим основаниям последнее предположение представляется мне наиболее реалистичным.

5. Арийское обращение с трупами. Главным основанием для такого предположения является тот факт, что именно такой способ обращения с трупами соплеменников существовал и в гомеровское время, и позже у ближайших родственников греческого народа — ариев. Ариями в науке принято именовать отнюдь не самозваных «нордических арийцев» германского нацизма, то есть германцев, а тех, кто и сам себя исстари так именовал. А так себя называли всегда обитатели Индии — значительная их часть (индоарии), а также многие народности Ирана (наименование Иран и является иным вариантом слова «арьян» — Aryan).

Индоарии и иранцы — близкие родственники по языку, а в древности их предки были еще ближе. Священные гимны древних индоариев Ригведа и священная книга древних иранцев Авеста очень близки между собой по языку. Примерно как русский, белорусский и украинский. Из прочих языков индоевропейской семьи к ним ближе всего греческий. Они, пожалуй, не столь близки друг другу, как все славянские между собой (русский, польский, чешский, болгарский), но все же не очень да леко ушли от такой близости. Во всяком случае, они ближе друг другу, чем русский с немецким или английским.

Близки между собой и мифологии этих народов — греческого с арийскими. Греческому Зевсу соответствует индоарийский Дьяус, греческому кентавру — индоарийский Гандхарва и иранский Гандарева, греческой амврозии — индоарийский напиток амрита, греческим сыновьям Зевса Диоскурам соответствуют индоарийские конники Ашвины, многие мифы схожи по деталям сюжета.

Есть немало причин предполагать существование в прошлом народа, который, выделившись из индоевропейского пранарода, был общим предком для греков, индоариев и иранцев. Я называю этот народ грекоариями. Общим предком прежде всего по языку, но также и по мифологии и культуре. Существовал этот народ в бронзовом веке к северу от Индии, Ирана и Греции, предположительно в степной полосе между Дунаем и Уралом.

Так что если у ариев есть некие древние обычаи, то схожие можно искать и у предков греков.

Из ариев наиболее ярко и отчетливо обычай выставления трупов на съедение птицам и собакам представлен у иранцев (Willman-Grabowska 1934).

6. Выставление у иранцев. В разные эпохи и разных местах у народов, относимых к иранской ветви ариев, применялись разные способы погребения — каменные ящики, срубы, выставление трупа для объедания птицами и собаками. Но цель этих разных форм у иранцев была одна — предохранить чистые стихии (землю, воду и огонь) от осквернения мертвечиной. Это была одна погребальная концепция, и по ней видна преемственность иранцев, несмотря на разные формы реализации этой концепции.

В одной из книг Авесты, Видевдате, запечатлена зороастрийская похоронная обрядность сасанидского времени (III—VII века н. э.), но отражены местами и более ранние традиции. Предусмотрен был в Видевдате ряд строгих мер, которые бы предохранили землю, огонь и воду от соприкосновения с мертвым телом — от загрязнения и осквернения (Kammenhuber 1958; Humblach 1961). Вопрос Заратуштры: «„Создатель мира телесного, о Чистый, что, во-вторых, неприятнее всего этой земле?" На это отвечал Ахура Мазда: „Когда в ней погребают множество умерших собак и умерших людей"» (Видевдат (далее — Вд.), III, 25-27). Детально назначались наказания за такой грех осквернения, а также искупительные и очистительные меры в случаях, если грех не достиг степени непростительного.

Покойников полагалось выносить на возвышенные места или на специальные сооружения — дахмы,