фотография много лет висела над твоим столом. Как раз в этой форме. Я сфотографировался перед походом на Мидуэй.

— Мидуэй, — пробормотал Дигби, — сорок второй год… Ничего не понимаю.

— Отец, — прошептал седой тучный генерал и лишился чувств…

* * *

— Ну что, Боб? — спросил первый пилот.

— Ничего. База молчит, словно воды в рот набрала.

— Может, это твоя техника барахлит?

— Да нет, Эдди, у меня все в порядке. Соседние частоты прослушиваются прекрасно.

— Ну и что там?

— Лучше не спрашивай. Такая чертовщина прет, будто идет репортаж с Лысой горы, куда ведьмы на шабаш слетелись. Хочешь послушать?

— Нет уж, уволь.

— Эдди! — раздался в наушниках голос штурмана. — Слушай, Эдди… Как по-твоему, я в своем уме?

— Начинаю сомневаться, раз задаешь такие вопросы. В чем дело?

— Понимаешь, у нас на борту гости.

Эдди сорвал с головы шлем.

— Этого мне только не хватало! Мартин, — обратился он ко второму пилоту, — я схожу погляжу, что там с этим придурком. Бери управление на себя.

— С кем?

— Да со штурманом. Похоже, малый чокнулся. Привидения его, видите ли, посещают…

— Эдди, говорит Боб! На борту посторонние!!!

— Ты с ума сошел!

— Нет, я видел собственными глазами…

Первый пилот помчался к радисту и штурману. До радиста было ближе.

— Кого вы ищете? — из «конуры» радиста поднялся незнакомый человек. Из-за его плеча выглядывал перепуганный Боб.

Эдди на секунду остолбенел от неожиданности, но тут же сработал рефлекс: не раздумывая, он выхватил кольт и нажал спуск. Грохнул выстрел. Боб жалобно всхлипнул и рухнул на пол. Человек удивленно обернулся.

— Скверно! — сказал он. — Ты угробил своего товарища. Дай-ка сюда эту штуку! — Взяв из ослабевших пальцев пилота оружие, он сунул его себе в карман.

— Как же это? — прошептал Эдди и склонился над телом радиста. По форменной куртке расползалось красное пятно.

Эдди остекленевшими глазами глядел на тело Боба. Вдруг кто-то тронул его за плечо. Он обернулся и замер: перед ним стоял Боб. И рядом с ним лежал Боб. Один — живой, другой — мертвый.

— Любуешься? — глуховато спросил живой.

— Боб!!! — прошептал первый пилот. — Ты жив?!

— Если бы! — мрачно усмехнулся тот. — Мертвее не бывает… Благодаря тебе…

— Да, это он нажал на спуск, — вмешался неизвестный, обращаясь к Бобу, — но оружие в его руки вложила Война. Это она виновата в твоей смерти.

Внезапно проход заполнился людьми.

— Все! — сказал один из них. — Можно уходить.

Боб понимающе кивнул.

— Идите, — сказал он. — Я догоню…

* * *

Час назад на ракетной батарее передового базирования появились какие-то загадочные люди, и батарея пришла в полную негодность: связь не работала, поисчезали боеголовки, ракеты оказались разрезанными на части. Теперь это была просто груда дорогостоящего лома. Как будто пронесся неслышный смерч.

В довершение ко всему пришельцы заявили: «Расходитесь по домам. Войны не будет!» И это было похоже на правду…

Рой Маунт, восемнадцатилетний солдат из штата Вайоминг, сидел в кабине тягача, судорожно сжимая в руках свою винтовку, и с ужасом наблюдал царящий на батарее хаос.

— Господи! Что происходит?!

Внезапно по стеклу кабины раздался легкий стук.

— Рой, глупышка! С каких это пор ты стал таким набожным?

— Господи, спаси и сохрани… — бормотал Рой, глядя расширенными глазами на солдата, стоящего перед кабиной. Он манил Роя пальцем, но тот сжался в комок и не хотел вылезать.

— Ну, мне это надоело! — заявил солдат и за шиворот выволок Роя из кабины.

— Чур меня! — бормотал Рой. — Чур, чур!

Звонкая затрещина прервала его бормотание.

— Джеральд! — прошептал Рой. — Ты?

— Ну наконец-то, — удовлетворенно заметил тот. — Садись, братишка. Покурим.

— Джери, я не понимаю… ты жив?! Почему же ты не писал маме, мне… Ведь мы получили похоронку!..

— Да нет, Рой. Я действительно погиб. Вьетнам — подлая штука…

Видя, что глаза брата вновь испуганно расширяются, Джери поспешил сказать:

— Это неважно, Рой, братишка! Молчи и слушай! Ты веришь мне? Разве когда-нибудь я сделал тебе плохо?

— Нет. Я верю тебе! Но я не понимаю.

— И никогда не поймешь! И не надо понимать. Слушай…

Он вздохнул, лицо его стало суровым.

— Сегодня начиналась последняя война. Понимаешь? По-сле-дня-я — после нее не осталось бы никого. И мы решили, что этого не должно произойти…

— Кто — мы?

— Погибшие в войнах. Жертвы. Мы решили — хватит! Больше не будет войн! Ни больших, ни малых! Мы покинули свои вечные пристанища и пошли в свою последнюю битву — на битву с Войной. Самая громадная и самая скорбная армия — армия жертв Войны. Нас миллиарды, мы везде. И то, что ты видел на этой батарее, — происходит повсюду. Войне конец! Во имя живых мы подписали ей приговор, приговор жертвы своему палачу. Ты веришь мне, Рой?

Тот лишь кивнул головой.

— Это твоя винтовка? — продолжал Джери. — Дай ее сюда.

Взяв винтовку за ствол, он с силой треснул ею о гусеницы тягача.

— Вот так, братишка. А теперь — иди.

— Куда? — с трудом разомкнул губы Рой.

— Куда хочешь. Домой, к маме. К девушке, если она у тебя есть. Просто иди. Живи. Живи за себя и… за меня. Иди. Иди! — повысил голос брат.

И Рой пошел вперед, не разбирая дороги сквозь застилающие глаза слезы. Только сейчас он заметил, что батарея опустела. И он шел один все дальше и дальше, постепенно ускоряя шаги.

— Прощай, Рой! — донеслось до него. — Живи!

* * *

Генерал метался по бункеру, словно разъяренная пантера по клетке.

— Предатели! — кричал он. — Все, ради чего мы готовы были вцепиться в глотку врага, наш образ жизни, наши кровные интересы — все вы предали! Вот тебя, — он повернулся к отцу, — паршивые япошки пустили на дно возле Мидуэя, а ты сейчас становишься на их сторону: разрушили все — приходи и бери нас голыми руками…

— Идиот! — пробормотал Дигби.

— Но мы не сложим оружия! Мы возродим былую мощь и всем покажем, кто командует в нашем мире…

Сухо щелкнул пистолетный выстрел. Старший О'Хиггинс повертел в руках маленький дымящийся браунинг и отбросил его в сторону.

— Болезнь зашла слишком далеко, — горько прошептал он. — Его уже не переделать.

— Он так и не сумел ничего понять! — Дигби зашарил по карманам в поисках сигарет. — Вернее, не захотел… А это еще страшнее…

Моряк опустился на колени подле тела, закрыл генералу глаза и взглянул на Дигби. Тот истолковал этот взгляд по-своему.

— Хотите прикончить меня? Не стесняйтесь. На мне ведь тоже форма.

— Что вы собираетесь делать, когда все это кончится и