Когда Мирифен поспешила из комнаты, Джами бросила амулет ей вслед.

— Вы даже не можете сказать, что они сделали со мной! — закричала она.

Занимаясь домашними делами, Мирифен повсюду замечала признаки присутствия пикси. Следы на пыли. Серебряные мазки внизу двери. Два хрупких пикси копались в старом огороде, но её потрескавшиеся грядки остались нетронутыми. Что они ищут в этой заброшенной части участка? Собираются ли красть то немногое, что осталось от сада?

Одна корова сегодня дала совсем не много молока, другая не дала вообще ничего. Мирифен дала каждой из них воды и выпустила на пастбище. Два пикси спали в коровнике, в пустых яслях. Ещё двое бесстрашно смотрели на неё своими агатовыми глазами из тени курятника. Куры сегодня дали четыре яйца, и ещё она нашла две высосанные досуха скорлупы. Она растёрла их и кинула курам. Джами не следует знать, что пикси берут яйца. Зачем она вообще помогла этой маленькой женщине?

К счастью, сегодня на кухне не было крысиного помета. По крайней мере, от пикси была и польза. Мирифен подогрела воды и стёрла пыльцу со стола и стульев. Она разбавила молоко водой и начала варить кашу, а в оставшейся воде — яйца. Затем поставила еду на стол и позвала Джами.

Но та не пришла.

Она сидела на краю кровати, широко раскрыв глаза, и обнимала свой живот.

— Я думаю, что ребёнок хочет родиться сегодня, — сказала она, затаив дыхание. И вдруг наклонилась, задыхаясь.

— Я сейчас же пойду за акушеркой!

— И оставите меня одну, на милость пикси? Нет! Нет, вы не можете уйти! Мирифен, вы привели сюда пикси! И если вы не собираетесь избавиться от них, то, по крайней мере, останьтесь и защитите меня.

Это был самый длинный день в жизни Мирифен. Всё утро состояние Джами было неустойчивым. В полдень она совсем ослабла и задремала. Но в тот момент, когда Мирифен поднялась, чтобы уйти, Джами проснулась.

— Не уходите! Вы не можете оставить меня здесь беззащитной!

— Но, Джами, акушерка…

— Посмотрите! Посмотрите на них! Они только и ждут, чтобы вы ушли! — дрожащей рукой Джами указала на окно. Когда женщина обернулась, пикси с той стороны окна вскочил и убежал. На стекле остались серебристые следы. Сердце Мирифен сжалось.

— Я не буду выходить из дома. Обещаю. Сейчас я просто пойду на кухню за водой.

Она услышала, как кто-то торопливо убегает из коридора, до того как открылась дверь. На стенах были серебристые отпечатки ладоней. Когда женщина вошла на кухню, то увидела много пикси в разных местах: в открытом шкафу, за метлой, за открытой дверью… Мирифен схватила ведро и ковш, захлопнула дверь, схватила метлу, чтобы защищаться, и ахнула, когда не нашла прятавшихся за ней пикси. Она торопливо пошла в свою комнату. Её материалы для амулетов валялись по всей кровати. Она сложила их в передник и поспешила в спальню Джами, плотно закрывая за собой все двери. Джами снова задремала.

Пикси вернулись на свои места за окном. Мирифен показала им кулак, и они сбежали, словно испуганные кошки. Осталась только одна. Она смотрела на неё своими нефритовыми глазами.

— Что вы делаете? — спросила пикси-травница, когда женщина высыпала содержимое фартука в ноги Джами. Мирифен не ответила и задёрнула занавески.

— Я буду защищать тебя, — пообещала она спящей девушке. Дрожащими руками Мирифен сортировала бисер и шпиндели, стержни для рамки, различные нити и волокна, перья и пучки шерсти. Она украдкой взглянула на сидящую на подоконнике пикси, оценивая её размер и вес. Запоминая цвет глаз и волос. Мирифен не знала символ «пикси» для амулета, но знала, что символы «маленький» и «человек» должны помешать пикси входить в помещение. Это должно сработать. Она делала оберег быстро, но осторожно, удивлённая тем, что её пальцы помнят правильные узлы и способ привязать перо. Амулет получился размером с обеденную тарелку. Она последний раз проверила каждый узел, каждую бусинку. Да. Он будет работать. Она подняла его вверх, и, повернув голову к окну, с радостью увидела, что лицо пикси исказила тревога. Она завопила, как злая кошка, и упала на землю. Мирифен торжественно улыбнулась и закрепила амулет на изголовье кровати. Джами резко вскрикнула. Её тело сильно тряхнуло во сне. Мирифен крепко сжала её руку и подождала, пока боль не прошла.

— Сейчас всё будет в порядке, — заверила она девушку. — Посмотри вверх. Я сделала амулет, чтобы не пускать пикси в комнату. Теперь ты в безопасности, дорогая.

— Спасибо, — прошептала Джами, а потом вновь выгнулась от боли. Схватки продолжались два часа, приступы становились всё сильнее и чаще.

— Уже скоро, — продолжала успокаивать Джами Мирифен. — Скоро твой ребенок родится.

Но приступы шли друг за другом, а ребёнок так и не появлялся. Джами безмолвно выла от боли, и от этих звуков Мирифен трясло.

Когда Джами беззвучно задыхалась между приступами, женщина услышала шаги маленьких ног и писк. Она держала метлу под рукой, на случай, если амулет не удался, но он работал хорошо. Пикси не вошли в комнату, хотя она слышала их скрипучие голоса снаружи. Прошло несколько долгих часов, с тех пор как Мирифен сжала руку Джами и сказала ей, что всё будет хорошо.

Она медленно понимала, что соврала.

Уже закончился долгий летний вечер, и в щели между занавесками показалась полная луна, которая должна была принести ребёнка. Она освещала хрупкие силуэты сидящих на подоконнике пикси. Мирифен решила их игнорировать. Она дала Джами несколько глотков воды, вытерла пот с лица. Крики Джами ослабевали с каждым новым приступом.

Тогда, между стонами Джами, Мирифен услышала скрип, словно кошка скреблась в дверь, пытаясь попасть в комнату. Пикси заговорила с ней через стекло:

— Вы должны позволить нам войти, — её голос звучал странно, почти отчаянно. — Вы связали меня дважды. Дайте нам пройти. Ребёнок находится в опасности. Ваш амулет неправильный! Откройте нам вход!

— Нет, — хрипло прошептала Мирифен.

«Пошли прочь», — чуть не сказала она, но проглотила эти слова. Она не могла отправить пикси умирать. Мирифен со страхом посмотрела на свой амулет, а затем перевела взгляд на Джами. Роженицу не беспокоило ничего за пределами собственного тела. Краем простыни Мирифен стёрла пот с лица девушки. Её глаза были закрыты. Она тихо застонала, измождённая. Её живот собрался складками, а затем опять разгладился. Дыхание девушки было хриплым.

— Впустите меня, — в этот раз голос пикси был громче. — Вы связали меня. Я должна следить, чтобы ребёнку Джами не был причинён вред, но вы нас не пускаете! Она умрёт вместе с ребёнком внутри, и ребёнок тоже умрёт, если вы не пустите нас. Вы связали меня. Я не могу позволить