подойдя к двери, остановилась. Однако отступать было уже поздно.

Она постучала в дверь кухни, полагая, что Мак скорее всего там. Ответа не было. Она заметила, что эта задняя кухонная дверь — точная копия ее двери. Она постучала еще раз. Ничего.

Взявшись за латунную ручку, она обнаружила, что дверь не заперта, и вошла. Или это Мак так беспечен, или блондинка оставила дверь открытой.

Она вошла в кухню и, потрясенная, остановилась. Все как будто перевернулось. Ей показалось, что она стоит в своей собственной кухне. Да нет же. Это кухня Мака. Ниша для приготовления пищи казалась шире, был гриль и вытяжка. Там, где у нее стоит высокий посудный шкаф, у него — сдвоенная плита. Оттуда исходит запах свежеиспеченного хлеба. Шкафчики из березы были так похожи на ее, что она, не удержавшись, открыла ближайший. Полочки в нем выдвигались. Дорого. Но практично и удобно. У Мака все самое лучшее. Но это был ее дизайн. А где же те изменения, которые он обещал ей сделать?

Она шагнула в уголок для завтрака и увидела над ним стеклянное покрытие точно такое же, как у нее. Прошла в столовую. У него там пока не было большого стола, а стоял маленький, покрытый льняной белой скатертью. На нем — букет полевых цветов и старинный подсвечник. Ей в голову пришла ужасная мысль. Может, она перепутала день?

Она быстро вернулась на кухню и на этот раз заметила там поварскую книгу. Она просто приросла к полу, прочтя ее заглавие — «Прелести сельской кулинарии». Автор Маккензи Далтон, знаменитый хозяин ресторана «Кингз рэнсом» на Беверли-Хиллз.

Аманда открыла страницу с перечнем содержания и увидела имена известных певцов кантри, политиков и просто деревенских жителей, отмеченных в качестве спонсоров. Книга, помимо рецептов, рассказывала о поездках Мака по Америке, о том, с какими замечательными людьми он встречался. Книга воспевала прелести домашнего очага, в ней было много замечательных историй и сопутствующих им рецептов.

Она инстинктивно посмотрела на титульный лист. На ней было посвящение его бабушке. Под ним надпись: «Аманде, сельской девушке моей мечты. С любовью. Мак».

Аманда рухнула на стул. Она понимала, что Мак намерен заполнить ее жизнь тем, чего в ней недостает. В минуты слабости она не доверяла ему, но книга и надпись на ней дали ей ясно почувствовать, что лучшее, что она может сделать в своей жизни, — это любить его.

По ее щеке покатилась слеза. Прочтя еще несколько страниц, она услышала в этих рассказах его голос, теплый и все понимающий.

Минуту спустя она услышала, как Мак зовет ее. Она вошла в прихожую, но дверь во дворик была закрыта.

— Мак, ты где? — тихо позвала она, и дрожащий голос выдал ее чувства. Аманда вошла в гостиную. Она оказалась копией ее, в том числе шкаф для одежды, который она сконструировала сама. Ее захлестнули странные чувства. Она ощущала себя дома, хотя знала, что это не так.

У нее слегка кружилась голова, все как-то сместилось. Дом был еще до конца не обустроен, но она чувствовала присутствие в нем Мака.

Что ж, коль скоро этот человек украл ее планы, ему не удастся украсть ее сердце, если он не намерен удержать его.

— Мак, ты где?

Наконец где-то в глубине холла она услышала его голос. Почему он не выходит?

— Мак, — еще раз позвала она.

— В спальне.

Она подошла к двойным дверям в конце холла и отрыла их. Ни ковра, ни кровати. Где же он?

— В ванной. Зайди и посмотри окно с мозаикой.

А вот этого у нее нет. Он, однако, становится изобретательным. Пройдя мимо кладовки, она увидела облицованный плиткой вход в ванную комнату. Та же самая керамика, которую выбрала она.

— Пожалуйста, объясни мне, что происходит, — умоляла она. Мак буквально с ума ее сводил. — Мак?

— Я здесь, дорогая. Сними обувь.

Странно. Туфли не могут повредить плитку. Но ладно, это его дом. Она сбросила их и вошла.

— О, Мак! — В глаза ей бросилось мозаичное окно — белые лебеди на озере с лилиями, над ними склоняются плакучие ивы. Все освещалось мягким романтичным светом. Аманда затаила дыхание. — Как красиво!

Она оглянулась кругом.

— Золотые краны?

Она вдруг поняла, что Мак лежит в огромной ванне, наполненной бадузаном. Ванна была значительно больше, чем ее.

— Я что пришла слишком рано?

— Тебе нравится дом?

— Великолепный. Мне бы следовало догадаться. — Подойдя ближе, она наклонилась, зачерпнула душистую пену и бросила в него. — Это за то, что украл мои идеи.

Он нырнул, из его груди вырвался гортанный смех.

— Ты это имел в виду, говоря об изменениях? — спросила она, подняв бровь в шутливом неодобрении. Но Мак лишь продолжал улыбаться.

Затем Аманда заметила на раковинах свечи, от которых шел приглушенный розовый свет. Она неожиданно почувствовала себя незваным гостем и резко выпрямилась, подняв подбородок.

— Мак у меня вопрос и сверх того дюжина других.

— Давай. Какой первый? — Он с невинным видом баловался с пузырями.

— Кто эта блондинка, которая выходила из твоего дома?

— О, эта. Очень хорошенький риэлтор, подыскивающий место для моего нового ресторана. Я отослал ее на сегодня. У меня другие планы.

Аманда почувствовала такое облегчение, как будто внезапный летний бриз освежил душный воздух и ее сердце может снова биться нормально.

— Что случилось прошлой ночью?

— Да один сумасшедший, бывший повар, позвонил и сказал, что подложили бомбу. Кларисса в восторге. «Кингз рэнсом» попал на первые страницы газет.

— Это я слышала. Но почему она в восторге? По-моему, ресторану не нужна такая реклама.

Мак пожал плечами, и в воздух взлетели пузырьки бадузана.

— Кларисса обожает спектакли. Ты ведь видела. Но теперь она может управлять рестораном, как ей вздумается.

— Ты решил с ней все вопросы?

— Да. Я буду продолжать получать прибыль как основной инвестор. Но я не хочу иметь ничего общего с рестораном. И с ней.

Аманда, совершенно изумленная, молча смотрела на него.

— У, даже не знаю, что сказать. — Она боролась с искушением прыгнуть к нему в ванну, прямо так, в одежде. — Я видела твою книгу.

— Это твой экземпляр. Ты видела, как я ее надписал?

— Да, — застенчиво произнесла она, не в силах придумать что-то еще.

— Меняю тему, — сказал он, приближаясь к ней. — Тебе нравится дом? Хочешь его осмотреть?

— Да. Подожди. Я дам тебе полотенце.

Хотя они и провели ночь вместе, она чувствовала себя глупо, подавая великолепному обнаженному Маку, с которого капала вода, пушистое розовое полотенце.

— Остальные скоро придут?

— Какие остальные? Я надеюсь, ты не будешь против, если мы будем только вдвоем.

Сказав это, он с силой обнял ее, и в следующую минуту с