тронулся, и Вовец вздохнул с облегчением.

- Олежек, с тобой все в порядке?

- Да, конечно, - удивился тот. - А что?

- А где ты ночь провел?

- У тети Веры с дядей Степой.

- И как они тебе все это объяснили?

- Ну, дядя Степа сказал, что ты много денег задолжал тем дядькам. Что завтра с получки рассчитаешься. Что ты попросил забрать меня к себе на денек. А ты рассчитался, да?

- Рассчитался, сынок, сполна и со всеми.

- Значит, мы сейчас поплывем в поход?

- Обязательно. Только рюкзаки сложим. - Он почувствовал необыкновенный прилив бодрости и сил. - Олежек, можно тебя попросить? Ты маме не говори об этом приключении, ладно? Пусть это останется между нами.

* * *

Но вначале они позавтракали. Потом стали заново укладывать рюкзаки и прибирать в квартире. Вовец все время косился на телефон. Наконец раздался звонок. Вовец торопливо кинулся к аппарату, чуть не уронив его на пол. С облегчением и радостью услышал голос Жеки.

- Женя! Как ты? У тебя все в порядке?

- Все нормально. А ты как? Нашелся твой малыш?

- Нашелся. Здесь, со мной, рюкзак укладывает. Когда увидимся? А то мы в поход собираемся. Поехали с нами, развеемся от всего этого.

- Вовочка, милый, я так устала. Сил нет. Вы отправляйтесь, расслабляйтесь... - она явно была слегка навеселе. Похоже, сама уже начала расслабляться, стресс снимать. Ее голос иногда совершенно растворялся в громкой музыке и чужих голосах. Там, откуда она звонила, вовсю радовались её возвращению. - Я тебе сама потом позвоню. Все, до встречи. Целую тебя, целую, целую!

Вовец ещё некоторое время растерянно прижимал трубку к уху, слушая частые гудки, потом медленно опустил её на аппарат.

* * *

Она не позвонила никогда.

Екатеринбург, 1994, 2002.