по субботам играла в бинго. Выиграв однажды полсотни фунтов, она открыла счет на имя Луизы. Самоотверженность Флори была безгранична: бабушка жарила Луизе баранью отбивную — девочка растет, сама же отказывала себе во всем. Она лезла из кожи вон, чтобы одеть и обуть внучку не хуже других детей, а сама ходила в старых рваных башмаках. Она экономила на всем, чтобы свозить Луизу на автобусе в зоопарк, полакомиться с ней мороженым и даже купить орешков для обезьян. Таких воспоминаний было очень много, но они причиняли Луизе боль. Что ж, начав зарабатывать, Луиза тоже старалась порадовать бабушку. Флори, например, обожала шляпки, и внучка, навещая ее, каждый раз дарила ей новую. По выходным она возила Флори в Батлинс, куда ту очень тянуло. Луиза купила ей прекрасный цветной телевизор вместо старого черно-белого, когда-то великодушно подаренного соседкой.

Флори умерла два месяца назад, и Луиза никак не могла свыкнуться с этим. Народу на похороны съехалось видимо-невидимо. Луизу поразило, как много людей любили ее бабушку. На кладбище собралась почти вся команда «Прайвит Эссе», приехали журналисты, когда-то бравшие у Флори интервью: все хотели проводить бабушку в последний путь. А один старичок, прибывший из Нью-Касла, признался, что был влюблен во Флори. Прощальная церемония проходила в местном зале бинго, и друзья Флори очень трогательно все предусмотрели. Единственный из близких Флори, кто не приехал на похороны, был ее сын, отец Луизы.

Луиза даже обрадовалась этому, зная, что бабушке его приезд был бы неприятен. Отца Луиза не видела с тех пор, как он эмигрировал в Канаду, а тогда девочке было двенадцать.

И Флори, и Луиза не могли забыть его редких появлений. Приезжая к ним, когда Луиза была еще девочкой, он избивал обеих и отбирал деньги. Они до смерти боялись его. Флори никогда не упоминала о том, что именно он довел мать Луизы до самоубийства, но девочка подозревала, что так оно и было. Она никогда не спрашивала бабушку об этом, боясь причинить ей боль.

Теперь на всем белом свете у нее не было родных, кроме отца. Но Луиза надеялась, что никогда уже не увидит его.

— В чем дело? — спросила Сара, заметив слезы на щеках подруги. Та подняла глаза, улыбнулась и протянула ей фотографию Флори с их командой.

— О-о, — печально протянула Сара. — Да, без твоей старушки жизнь стала совсем другой, правда?

— Да, — подтвердила Луиза, — но все же жизнь продолжается. — Она спустила ноги на пол. — А как у тебя дела?

— Знаешь, я нашла массу вещей, которые считала украденными, — усмехнулась Сара. Ее широкая блуза и леггинсы и даже щеки были в пыли. — Да и ты, должно быть, думала, что я кое-что у тебя стащила. — Она протянула Луизе скакалку.

Луиза рассмеялась, вспомнив, как Сара прыгала вокруг их рабочей площадки — взад-вперед, до туалета, а иногда и до самой студии.

— А я нашла у себя несколько твоих рекламных снимков. Можешь взять, если у тебя таких нет, а если есть, я оставлю у себя.

Сара критически взглянула на свои старые работы.

— Неплохо, — заметила она, — но теперь я делаю это гораздо лучше, хотя мне следует еще подучиться, чтобы начать новую жизнь.

— Это серьезно? — спросила Луиза.

— Конечно! — откликнулась Сара. — Хватит с меня всех этих телешалостей, к тому же благодаря Вальсирующей Матильде теперь я могу передохнуть и не думать об оплате счетов.

Вальсирующая Матильда, двоюродная бабушка Сары, была младшей из четверых детей в семье. Она решила, что все накопленное ею должно достаться самому достойному. Выбор пал на Сару.

— Значит, сегодня вечером ты поставишь последнюю точку над «i»? — спросила Сара.

Луиза покачала головой.

— Думаю, не совсем так. Да, сегодня у нас с Саймоном особенный вечер, хотя я не очень-то представляю, как он выразит радость, узнав эту новость.

— Я тоже не представляю, — Сара сделала гримаску. — Да, если рядом со мной не будет ни тебя, ни Дэнни — а на вас я привыкла полагаться во всем, — будущее видится мне не таким уж привлекательным. — Сара рассеянно оглядывала полки и шкафы, пока Луиза отвечала на телефонный звонок.

— Можешь не объяснять, — сказала Сара, — я и так поняла. Это будущий отец.

— Ш-ш-ш… — Луиза приложила палец к губам. — Конечно, он: проверял — не задержусь ли я сегодня. Ты же знаешь, за последние три недели мы впервые проведем вечер вместе.

— Ну что ж, привыкай, у тебя впереди полным-полно таких вечеров. О Боже, как я тебе завидую. Больше всего на свете я хочу мужа и детей. Неужели я требую от жизни слишком много? Но не дай Бог, чтобы муж был таким, как мой последний. Такого я больше и секунды не выдержу. Он сделал меня оголтелой сексуальной маньячкой. А это убивает и разрушает меня — если я ни с кем не сплю, то голова пухнет от фантазий на эту тему и я становлюсь пленницей своих вожделений. Эй, погоди, Даяна, что ты делаешь с моей мумией, — завопила она дизайнеру: Даяна держала под мышкой египетскую мумию.

— Хочу отнести ее на склад, — неуверенно ответила Даяна.

— Но я к ней так привыкла! Нельзя ли мне забрать ее домой?

Даяна удивленно посмотрела на Сару.

— Ты что, смеешься?

— Да нет же. Я правда этого хочу. Положи ее у меня в кабинете. А она может сидеть?

— Нет, думаю, что не может, — покачала головой Даяна.

— Ох, ну и зрелище будет, когда мы отсюда двинемся, — засмеялась Сара.

— Она не влезет в твой «ми-джет», — засмеялась Луиза.

— Влезет, я крышу подниму.

— Но ведь на улице дождь.

— Точно, дождь. Ничего, я что-нибудь придумаю. Она же была в одном из самых любимых моих эпизодов, и я не брошу бедняжку на каком-то ужасном складе. Так о чем мы с тобой говорили? А, о сексе, да? Ну что ж, давай вернемся к нему.

Понизив голос до шепота, Сара сказала:

— У меня куча племянников и племянниц, но ни одного крестника. Я просто хочу, чтобы ты знала.

Луиза, смеясь, швырнула в нее книгу, но промахнулась. Сара нырнула за дверь и скрылась в своем кабинете.

В шесть часов, отобрав все нужные вещи, Луиза в сопровождении носильщика направилась к своей машине, уже почти переполненной, и, как миллионы других служащих, двинулась к дому по мрачным улицам вечернего Лондона. Она и не подозревала, что через два месяца после смерти бабушки будет так счастлива, как сейчас. Конечно, ей очень хотелось бы, чтобы Флори была жива и порадовалась вместе с ней. Но Луиза не сомневалась, что где бы ни была сейчас Флори, она видит ее радость. Луиза шепотом попросила бабушку помочь Саймону добраться до дома в этот дождливый вечер целым и невредимым. С тех пор как бабушка умерла, Луиза часто вот так обращалась к ней. Теперь Саймон и ребенок стали для нее всем на свете.

Луиза