Карло Фруттеро и Франко Лучентини
«Его осенило в воскресенье»
ДЕТЕКТИВ ПО-ИТАЛЬЯНСКИ
(предисловие к сборнику)
Предлагаемый сборник, в который вошли два романа «Его осенило в воскресенье» К. Фруттеро и Ф. Лучентини и «Белокрылая смерть» М. Фелисатти и Ф. Питтору — первое знакомство с итальянским детективом советских любителей этого жанра.
Долгие годы казалось — и не без основания, — что итальянской литературе не свойствен детективный жанр. В прошлом веке она не дала ни Эдгара По, ни Конан Дойла, а в наше время в Италии не появились ни Агата Кристи, ни Сименон. Итальянский читатель до недавних пор довольствовался многочисленными переводами англоязычной и французской детективной литературы.
На этот факт первым обратил внимание Антонио Грамши. Выдающийся марксист, основатель Итальянской коммунистической партии в своих «Тюремных тетрадях», которые вел, томясь в фашистском застенке, немало размышлял и о судьбах итальянской литературы. Грамши писал, что итальянская интеллигенция, писатели оторваны от народа, разрыв между литературой и реальностью превратился в Италии в своего рода традицию, с которой необходимо покончить. Грамши впервые в Италии выдвинул понятие национально-народной литературы, неразрывно связанной с важнейшими проблемами национальной жизни. В ходе своих рассуждений он не раз обращался и к детективной литературе как одному из основных типов «популярных романов» или «романов-приложений» (то есть романов, печатающихся в нескольких номерах газеты или журнала или в приложениях к ним). «В Италии ни один из этих типов романа, — отмечал Грамши, — не был представлен хоть сколько-нибудь выдающимися писателями… Даже детективный роман, который имел международный успех (в том числе и финансовый для авторов и издателей), не нашел писателей в Италии…»[1]
«Отцом» итальянского детективного романа по праву считается Карло Эмилио Гадда — известный писатель, расцвет творчества которого падает уже на послевоенные годы. Одна из его книг, написанная в 1948 и в окончательной редакции вышедшая в 1957 году, название которой примерно переводится «Это пренеприятнейшее происшествие на улице Мерулана», была по форме классическим детективом. На самом же деле это разоблачительный, социальный и антифашистский роман, показывающий, словно в разрезе, жизнь Рима после прихода к власти Муссолини. Именно этот роман и определил дальнейшее направление итальянского детектива, как социального, так в ряде случаев и политического. На язык кино роман Гадды в свое время перевел режиссер Пьетро Джерми, поставивший фильм «Проклятый обман», который до сих пор остается, так же как и книга, одним из лучших итальянских политико-социальных детективов.
Другой представитель современной «большой» литературы Италии, также часто работающий в жанре детектива, — Леонардо Шаша, знакомый советскому читателю. Его повести «Каждому свое», «Если днем прилетает сова» разоблачают преступления мафии. Произведения последних лет, «Контекст» и «Любым способом», также детективные по форме, по существу, мрачные притчи, отражающие современную политическую действительность Италии. (Все названные книги Шаши экранизированы; фильм, поставленный по «Контексту», получил название «Сиятельные трупы».)
Родоначальником собственно детективного итальянского романа может считаться ныне покойный писатель русского происхождения Джорджо Шербаненко, в младенчестве привезенный родителями в Италию. Известность он получил в 50—60-е годы, когда создал множество своеобразных детективов, несомненно усвоив уроки Гадды: в них звучали мотивы социальной критики, безжалостно обнажались непривлекательные стороны жизни североитальянской буржуазии (действие в его романах чаще всего происходит в Милане или в Ломбардии). Книги Шербаненко неравноценны, многие грешат натурализмом, жестокостью или крайне пессимистичны.
«Детективный бум» относится в Италии к 70-м годам. Появляется целая плеяда устойчиво работающих в этом жанре авторов (некоторые из них постоянно пишут в дуэте) — Фруттеро и Лучентини, Фелисатти и Питтору, Энцо Руссо, Аттилио Веральди, Лориано Маккиавелли. Причины нынешнего «бума» надо искать, естественно, в итальянской действительности. Громкие судебные процессы и расследования, похищения и убийства, крупные ограбления, террористические акты, преступная деятельность мафии, бандитов, политических террористов — неофашистов и левых экстремистов, — связи между уголовным миром и политиканами, наконец, фашистские заговоры с целью государственного переворота — обо всем этом итальянцы могут ежедневно прочесть в прессе, сама жизнь непрерывно подсказывает готовые сюжеты.
Отсюда главная типологическая черта современного итальянского детектива — его жизненный, реальный, а не умозрительный характер. Заметим, что некоторые темы, мотивы итальянской действительности непритязательный и скромный жанр детектива, который в Италии кое-кто еще продолжает считать «малым», развивает куда раньше, оперативнее, чем старшая сестра — «большая литература». Поэтому, наверно, было бы точнее назвать современный итальянский детектив социально-бытовым или социально-психологическим романом с элементами детектива. Схемы «классического» детектива, его умозрительные построения в итальянском варианте обросли множеством конкретных реалий, плотно затянулись тканью повествования о быте, проблемах, психологии сегодняшних итальянцев — одним словом, максимально приблизились к стихии подлинной жизни и подчас показывают ее с точностью газетного репортажа.
Мощный толчок развитию детективной литературы в Италии дало кино. Под влиянием набравшего силу в начале 70-х годов прогрессивного направления — «политического кинематографа», многие из лучших лент которого по жанру именно детективы (фильм режиссера Элио Петри «Следствие по делу гражданина вне всяких подозрений», фильмы Дамиано Дамиани, ставшего подлинным мастером детектива, «Признание комиссара полиции прокурору республики», «Я боюсь», «Человек на коленях» и другие), детективная литература расширила тематику, обрела смелость. Кино оказало свое воздействие и с точки зрения формы — во многом от него идет и динамичность действия, и своеобразный «монтаж», и резкие стыки отдельных кусков повествования, и ретроспекции, и тому подобное. Влияние это, однако, взаимное: в фильмах все большую значимость обретает текст, диалог — вообще слово несет не меньшую, а иногда и большую нагрузку, чем изображение. Взаимовлияние кино и литературы тем более естественно и гармонично, что многие авторы книг