космических аппаратов. При освоении космоса в то время (а в ряде случаев и сейчас) существовало противоречие – чтобы создать спутник, нужно было хорошо знать условия космоса, но чтобы изучить эти условия, необходимо было таким спутником располагать. Выход из него состоял в проектировании космических аппаратов с большими запасами функциональных возможностей на случай, если условия космоса окажутся отличными от предполагаемых. Все системы спутника целесообразно было дублировать, с тем, чтобы выход из строя основной системы не превращал его в груду никому не нужного металла. Но надежность, как известно, не дается даром, резервирование – это всегда дополнительная масса, которую необходимо выводить в космос. А как быть, если грузоподъемность ракеты для этого явно мала? Тут уж ни о каких запасах не может быть и речи. Остается уповать лишь на всестороннюю отработку спутника на Земле. Но если необходимый уровень надежности не удается обеспечить еще на стадии проектирования, то аппарат обречен.

Именно такая проблема стояла перед американскими специалистами. Все космические аппараты в то время запускались тяжелыми баллистическими ракетами. Но если в СССР такие ракеты разрабатывались раньше и их грузоподъемность выбиралась, исходя из необходимости доставлять на расстояние 8-10 тысяч километров атомную бомбу массой четыре тонны, то в США они были созданы под более легкую водородную бомбу, масса которой была меньше одной тонны.

Логика требовала, чтобы американские специалисты, прежде чем запускать спутники, превратили свои тяжелые баллистические ракеты в полноценные ракеты-носители и отработали их в период летных испытаний. Кроме того, и сами баллистические ракеты были еще «сырыми» и требовали доработки. Однако начавшаяся космическая гонка на оставляла на это времени. В результате гибли неотработанные ракеты-носители, а вместе с ними и дорогостоящие космические аппараты, «летели в космос» многие миллионы долларов из карманов налогоплательщиков, даже не подозревавших о том, что они оплачивают политические амбиции своего правительства.

Кандидаты

9 апреля 1959 года, в два часа пополудни, руководитель пресс-центра НАСА Вальтер Бауни вышел на сцену переполненного зала и кратко сказал: «Леди и джентльмены, перед вами – добровольцы-астронавты». Семь молодых улыбающихся парней в спортивных костюмах предстали перед журналистами. Казалось, их ничто не смущало. Они были раскованны и даже не считали нужным скрывать охватившее их радостное возбуждение, ведь прежде чем попасть на эту сцену, они выдержали длительный и трудный конкурс.

5 октября 1958 года был утвержден план пилотируемых космических полетов по программе «Меркурий». Тогда же было решено найти среди военных летчиков-испытателей подходящие кандидатуры для отряда астронавтов. Критерии отбора были столь строги и разнообразны, что один из членов конкурсной комиссии, военный хирург, услышав о них, воскликнул: «Да где же найти столько молодых людей, имеющих такие качества?» В самом деле, их возраст был ограничен сорока годами, рост – 180 сантиметрами. Они должны были обладать прекрасным здоровьем, высокими интеллектуальными способностями, быть мужественными и хладнокровными людьми, иметь техническое образование в области реактивной техники, знать основы астрономии, физики и других фундаментальных наук; их летное время на реактивных самолетах должно было быть не менее 1500 часов.

Особенно высокие требования предъявлялись к здоровью. Джон Гленн (спустя несколько лет он первым из американцев совершит орбитальный полет), пройдя медицинскую комиссию, удивленно заметил: «Я и не знал, что человеческое тело имеет так много частей для исследования».

Сначала в НАСА было отобрано 508 претендентов. После трех туров конкурса осталось 32 человека. И вот, наконец, финальная семерка летчиков узнала, что именно они стали теми счастливчиками, которые выдержали этот трудный конкурс, и теперь их впервые представляют всему миру. В первый американский отряд астронавтов вошли: Джон Гленн, Доналд Слейтон, Вирджил Гриссом, Алан Шепард, Малколм Карпентер, Уолтер Ширра и Гордон Купер.

Журналисты буквально засыпали будущих астронавтов вопросами. Один из репортеров спросил, кто из них хочет первым совершить полет вокруг Земли. Вверх взлетело… восемь рук – Джон Гленн поднял сразу две руки.

Американские астронавты конечно же хотели оказаться первыми на орбите. Нередко потом они обсуждали свои шансы победить русских в этом соревновании. Джон Гленн однажды, услышав один из таких разговоров, сказал: «Это технологическая программа, а не космическая гонка. Наша первейшая забота состоит не в том, чтобы победить русских, а в том, чтобы запустить в космос человека и благополучно вернуть его обратно». Простой летчик занимал в этом вопросе более разумную позицию, чем некоторые профессиональные политики.

Джон Гленн родился в 1921 году в Кембридже (штат Огайо) и рос хилым и болезненным ребенком. Никто из окружающих не мог предположить, что со временем он станет крепким парнем ростом почти 180 сантиметров и весом более 80 килограммов. В 1943 году он окончил летную школу Авиационного тренировочного центра ВМС в Техасе и был направлен в действующую часть, в составе которой воевал против японцев; совершил 59 боевых вылетов. После окончания войны продолжил службу в ВМС, а в 1953 году был отправлен на войну в Корею. За четыре месяца он совершил 63 боевых вылета.

Эта война была тяжелым испытанием для американских летчиков. В воздухе безраздельно господствовали советские МИГи, на которых сражались китайские и корейские летчики. Заметив в небе этот самолет, американские наземные станции посылали своим летчикам предупреждение: «Внимание! В небе МИГ». Эти слова были сродни приказу: «Спасайся кто может!». Американским «Пантерам» встреча с МИГом не сулила ничего хорошего, потери в летном составе были большие. Приходилось хитрить, приспосабливаться. На боевые задания летали крадучись, на небольшой высоте, но здесь угрожал огонь зенитных батарей, которые за несколько вылетов превращали «Пантеру» в решето. Однако Гленну всегда удавалось благополучно вернуться на базу. Однажды у него кончился бензин, и он «тянул» свою машину с неработающим двигателем до базы 180 миль (почти 300 километров). Это был своего рода рекорд, поразивший его товарищей.

В самом конце войны американские летчики получили новые реактивные самолеты «Сейбэ» («Сабля»), имевшие лучшие технические характеристики, чем «Пантеры».

Свой первый МИГ Гленн сбил 12 июля 1953 года. Утром этого