затем умолкает и предает себя тишине и наконец безмолвию. И падает снег.

Марианна Грубер

Примечания

1

См.: Ф. Кафка «Превращение».

(обратно)

2

 См.: Ф. Кафка «Дневники», запись от 20 апреля 1916
 г.

(обратно)

3

 См.: Ф. Кафка «Дневники», записьот 12 февраля 1922 г.

(обратно)

4

См.: Ф. Кафка «Замок», глава 8.

(обратно)

5

См.: Ф. Кафка «Приговор».

(обратно)

6

См.: Ф. Кафка «Процесс», притча из главы 9.

(обратно)

7

Max Brod. Nachwort zur ersten Ausgabe. In: Franz Kafka. Das Schloss: Fischer Taschenbuch Verlag GmbH, Frankfurt am Main, 1989. S. 347. (Прим. nepeв.)

(обратно)

8

Политцер, Хайнц (р. 1910) — историк литературы, автор книг о Ф.Кафке. (Прим. перев.)

(обратно)

9

Эбнер-Эшенбах, Мария, фон (1830-1916) — классикавстрийской литературы, автор романов и новелл, в том
числе сборника рассказов «Истории о деревне и о замке» (1886). (Прим. перев.)

(обратно)

10

Franz Kafka. Variante des Beginns. In: Franz Kafka. Das Schloss. Fischer Taschenbuch Verlag GmbH, Frankfurt am Main, 1989. S. 302.

(обратно)

11

См. Franz Kafka. Das Schloss. Kapitel 13. S. 133. Ср.: Кафка Ф. Замок. Собр. соч. в 4 т. СПб., Северо-Запад, 1995. Т. 3. Замок. Глава 12. Помощники. С. 117-118.

(обратно)

12

В тексте Кафки: «Что же ты наделала? <...> Теперь мы оба пропали». «Нет, — сказала Фрида, — пропала только я, но я обрела тебя». (Прим. перев.)

(обратно)

13

«— Не надо меня бояться, — сказал он. — Дело не во мне. Если я расспрашиваю, каким я остался в ваших воспоминаниях, то делается это по воле Замка, я хожу по Деревне и расспрашиваю людей в соответствии с его желанием, раз мне дана такая возможность — расспрашивать других об их воспоминаниях. Когда-то у всех нас было то, что зовется родным домом. Теперь его нет. Когда и, главное, почему мы его лишились?»

(обратно)

14

Читатели «Замка» и впрямь блуждают по тексту, словно в лабиринте.

(обратно)

15

Franz Kafka. Variante des Beginns. S. 302.

(обратно)

16

«Взгляд К. терялся в сумраке. Там, во тьме, была глубина, предвестница окончательной потерянности, от которой его отделяло все меньшее расстояние. Эти люди были здесь у себя дома. И в сумраке они, наверное, чувствовали себя уверенно и спокойно, они в безопасности благодаря чему-то, что, оставаясь незримым, говорило каждому из них: знай, я здесь, и если ты готов принять боль, ты меня найдешь. А он был посторонним».

(обратно)

17

В теме безнадежности Кафка предвосхитил Камю. Нет нужды отменять Бога, чтобы доказать абсурдность бытия. Достаточно непостижимости жизни, ее трагизма, который обусловлен уже тем, что все живое приговорено своим пребыванием в живых совершать нечто, не доступное ни постижению во всем объеме, ни нашей власти.

(обратно)

18

Не иудей и не христианин, К. остается на переходной станции, которую можно интерпретировать как точку соприкосновения Ветхого и Нового Заветов. В современном восточном еврействе также наблюдается сходный феномен, — вероятно, как единственная возможность преодоления исторически обусловленной и безмерно углубившейся вследствие Холокоста пропасти; христианство понимается как продолжение иудаизма, то есть спасение мыслится не только как возможное, но и как действительно уже состоявшееся. Мир уже спасен пришествием Мессии. Жизнь существует во имя спасения и уже не во имя смерти. Многим верующим эти идеи представляются тем более необходимыми, что внешние судьбы еврейства стали внутренней судьбой современного человека вообще.

(обратно)

19

См.: Ф. Кафка. Процесс. Глава 9.

(обратно)