увидел, что возле колонки стоят Роман и Ленька.
— Что у тебя? — спросили они разом.
— Подарок.
— Цветы? Варежка покраснел.
— Роза.
— Здорово! — сказал Роман. — Осенью — розы. Где достал?
— Тетка дала.
— Баба-яга?
Варежка опять покраснел.
— Она в общем-то добрая…
— Идет! Ленька сказал это шепотом, но все вздрогнули и заволновались. — «То» — на месте? — спросил Варежка. — На месте. Улица была длинная. И оттуда, где смыкались желтые осенние деревья, шла Василиса. — Ну вот и я. Здравствуйте! — Здравствуй, — сказал Роман. — Поздравляем тебя… — С днем рождения! — хором выпалили Варежка с Ленькой. — Спасибо! — Василиса смутилась и тоже покраснела, как все они. — На! — Варежка сунул ей в руки газеты. — Спасибо! Она развернула газеты и засмеялась от радости. — Розы! Осенью — розы! Варежка, милый! Надо же — розы! Проходившая мимо женщина остановилась. Посмотрела на розы и вздохнула. Мальчишки были горды. Розы понравились. — Идем! — сказал Ленька торжественно. Они втроем пошли вперед, оборачиваясь и приглашая взглядами Василису, словно были добрые сказочники и вели ее в удивительную страну. Она догадалась, что мальчишки задумали что-то. Она шла за ними и улыбалась. Они вдруг посмотрели куда-то вверх, потом на нее. Она засмеялась, глядя на их возбужденные лица, подняла глаза и остановилась. Дома продолжались неприятности. Дома забыли, что ей исполнилось тринадцать лет! А здесь помнили. Здесь помнили, что Поганка — улица Василисы Прекрасной. На каждом доме, над старыми пятнами стершихся номеров, висела белоснежная дощечка, и алыми буквами на ней было написано:
Ребята пошли дальше, глядя на дощечки и оборачиваясь к Василисе. А где-то близко рокотал трактор. Улица повернула, и ребята вышли к своей Республике. А Республики не было. Бульдозер свалил старый дом и теперь ездил среди помоек, сравнивая их с землей. — Как же так? — спросил Варежка. Никто ему не ответил.
— Идет! Ленька сказал это шепотом, но все вздрогнули и заволновались. — «То» — на месте? — спросил Варежка. — На месте. Улица была длинная. И оттуда, где смыкались желтые осенние деревья, шла Василиса. — Ну вот и я. Здравствуйте! — Здравствуй, — сказал Роман. — Поздравляем тебя… — С днем рождения! — хором выпалили Варежка с Ленькой. — Спасибо! — Василиса смутилась и тоже покраснела, как все они. — На! — Варежка сунул ей в руки газеты. — Спасибо! Она развернула газеты и засмеялась от радости. — Розы! Осенью — розы! Варежка, милый! Надо же — розы! Проходившая мимо женщина остановилась. Посмотрела на розы и вздохнула. Мальчишки были горды. Розы понравились. — Идем! — сказал Ленька торжественно. Они втроем пошли вперед, оборачиваясь и приглашая взглядами Василису, словно были добрые сказочники и вели ее в удивительную страну. Она догадалась, что мальчишки задумали что-то. Она шла за ними и улыбалась. Они вдруг посмотрели куда-то вверх, потом на нее. Она засмеялась, глядя на их возбужденные лица, подняла глаза и остановилась. Дома продолжались неприятности. Дома забыли, что ей исполнилось тринадцать лет! А здесь помнили. Здесь помнили, что Поганка — улица Василисы Прекрасной. На каждом доме, над старыми пятнами стершихся номеров, висела белоснежная дощечка, и алыми буквами на ней было написано:
Ребята пошли дальше, глядя на дощечки и оборачиваясь к Василисе. А где-то близко рокотал трактор. Улица повернула, и ребята вышли к своей Республике. А Республики не было. Бульдозер свалил старый дом и теперь ездил среди помоек, сравнивая их с землей. — Как же так? — спросил Варежка. Никто ему не ответил.