другими людьми. Но базовый невроз, искаженный взгляд на жизнь, на себя и других, остаются нетронутыми. Они периодически возвращаются к старым провальным паттернам, полностью восстанавливая их, будто вставая после каждого своего падения и подбирая за собой осколки со словами: «Ой! Поскользнулся. Извините», и опять обращаются к тому, что, как усвоено ими, выглядит «хорошими манерами», — без всякого реального самосознавания.

Я начала понимать, что они делают с самотерапией. Они возвращаются в прошлое по трем причинам:

1) чтобы получить облегчение от болезненных эмоций в настоящем;

2) чтобы дать оценку очевидным эмоциям («Не удивительно, что я ненавижу свою жену! Она такая же, как и моя мать»);

3) научиться новым способам того, как иметь дело с людьми, чтобы получать то, в чем, по их мнению, они нуждаются.

Мои техники самотерапии разработаны для личностного роста. Некоторые студенты, как и я сама, используют их, чтобы:

1) прийти к более точному осознанию себя, принять больше ответственности за свою жизнь, вместо того чтобы пенять на других;

2) копить позитивные переживания в повседневной жизни, которые придают сил, чтобы двигаться к дальнейшей цели, — становлению такими, какими мы хотим быть.

Но другие люди используют самотерапию только в целях приспособления, чтобы было удобнее сосуществовать со своими неврозами. Они фантазируют, что у них нет внутренних ресурсов, и все, что им нужно, происходит от других людей: уважение, признание, одобрение, любовь. В терапии они преследуют две главные цели:

1) избегать боли;

2) научиться лучшим способам получения того, что, по их мнению, они хотят от мира.

Этот вид приспособленческой терапии не слишком хорош для меня, и я не хочу ему обучать. Я поняла, что многим моим студентам нужно новое направление. Я должна была показать им высшую цель, мечту о самореализации, о реальном росте.

«Все есть проекция». Снова и снова я объясняла: когда используете самотерапик» для исследования скрытых чувств, связанных с человеком, который, как вы обнаружили, напомнил вам кого-то из вашего прошлого, вы не должны останавливаться и прекращать работу. Идите дальше. Любая ваша чрезмерная реакция на кого-то или что-то в настоящем из-за чего-то в прошлом означает, что вы «проглотили» того человека (отца, мать, брата или сестру) и не способны его переварить; вам следует познать его как часть себя. Недостаточно обвинить отца за то, что он причинял вам боль. Сейчас вы сами тот, кому больно, или тот, кто хочет причинить боль кому-то другому аналогичным образом.

Каждый человек из нашего прошлого, отношения с кем еще не завершены, с кем мы не осмеливаемся чувствовать и действовать в соответствии с нашими подлинными чувствами, живет внутри нас и руководит некоторыми сферами нашей жизни. Чтобы расти и быть подлинным самим собой, мы должны вернуться к тем незавершенным ситуациям, прочувствовать старые запретные эмоции и прожить те скрытые части себя, которые похожи на людей, однажды фрустрировавших нас. Это и есть настоящая работа терапии. Проделывая эту работу достаточно часто, мы можем «разжевать» тех людей, которых когда-то «не переваривали», интегрировать отдельные их части в самих себя и отбросить то, что мы не используем.

Гештальт-терапия — инструмент, созданный для этой трудной, глубинной работы. Я начала обучать ей на всех лекциях и вскоре увидела, что некоторые студенты готовы к этой работе, но большинство — нет. Из устной и письменной обратной связи я поняла, что вторая группа хочет конкретных техник, которые позволяют сделать жизнь комфортнее и учат управлять другими людьми. Пережитая по этому поводу фрустрация заставила меня еще больше погрузиться в гештальт-самотерапию: с разных сторон я исследовала свою навязчивую тягу к общению. Потом я вспомнила о письмах от незнакомых людей, которые прочитали мою книгу «Самотерапия». Они были настолько готовы к самотерапии, что учились, не вступая со мной в личный контакт. Мое миссионерское рвение разгорелось: я очень хотела добраться до людей, которые были готовы к встрече с собой, хотели измениться и больше не желали ковылять с помощью костылей, приспосабливаясь к своим неврозам. Я решила на некоторое время перестать читать лекции и написать еще одну книгу.

Гештальт-терапия, как и психодрама, — это способ сознательного разыгрывания в конкретной форме ваших бессознательных фантазий. Когда вы работаете с терапевтом или ведущим группы, он ведет вас, дает вам толчок в направлении решения невротической проблемы. В гештальт-самотерапии вы предоставлены самому себе. Цель, как и в любом виде самотерапии, состоит в том, чтобы узнать, где вы находитесь.

Я хочу узнать себя, по-настоящему осознать противоборствующие силы внутри меня, сознательно пережить битву, бушующую под поверхностью моего сознания. Битву, отдаленные раскаты которой я стремлюсь заглушить сжимая зубы, мучаясь головной болью и навязчивыми мыслями. Когда я спускаюсь туда и погружаюсь в битву, я могу испытать то, что Фриц называет «терапевтическим тупиком».

Толковый словарь Вебстера определяет слово «тупик» как «непроезжую дорогу или путь; затруднительное положение, не имеющее очевидного выхода». Когда я пытаюсь решить проблему и обнаруживаю бесполезность прежних невротических путей, когда разрешаю себе испытать фрустрацию и беспомощность, отчаянно мечусь в поисках выхода, я переживаю терапевтический тупик. Только тогда, ударившись о каменное дно, я имею шанс выбраться на новый путь.

Каждый раз, когда вы чрезмерно реагируете на другого человека, неважно, насколько «реальным» вам кажется его поведение, вы что-то на него проецируете. Это подходящий случай для применения гештальт-самотерапии: вы можете обнаружить скрытую часть себя. Как и в любом виде самотерапии, если вы пережили скрытое чувство, то явное чувство, которое было вначале, исчезает. После самотерапии вы все еще можете испытывать неприязнь к тому или иному человеку, но гнев, страх или депрессия уходят.

В офисе психиатра никогда никому не становится лучше, да и одной самотерапии, осознания себя, «инсайтов» недостаточно для изменений; даже «воля к власти» (использование Родителем грубой силы с целью сломить дух Ребенка) не способна принести облегчение. Настоящий личностный рост происходит как результат самоосознания и экспериментов с новым поведением, как это описано в главе «Самодисциплина».

Каждый раз, проживая внутреннюю битву, я вижу ужасную пропасть между двумя сторонами своей личности. После каждого гештальт-опыта я нахожу маленькие островки для выбора, компромисс между этими двумя противоборствующими силами.