сама.

Болдуин нетерпеливо склонился над моим плечом.

В папке был только один листок бумаги с рисунком стоящего перед нами секретера, с точным детальным описанием. Листок был подписан инициалами: ЧРМ/МММ.

— Боже, — выдохнул Болдуин и опустился на стул.

— Чарльз Ренни Макинтош, — произнес Тревор. — Маргарет Макдональд Макинтош.

— Блэр, с вами все в порядке? — обеспокоенно спросила я. — Надеюсь, вас не хватил удар?

— Пойду, чайку заварю, — сказал Тревор. — А вы пока взбодритесь немного вот этим.

«Этим» оказалась бутылка довольно хорошего неразбавленного шотландского виски. Тревор вел себя весьма самоуверенно.

— Я знаю, что все выглядит убедительно, — сказала я. — Но окончательным вердиктом это считать нельзя.

— Вот еще доказательства, — произнес Тревор, открыв книгу с полки над столом. — Здесь есть нечто подобное. Не спеши с выводами.

— Сколько? — произнес Болдуин.

— Блэр! — предостерегающе начала я. Это была очень хорошая книга по «ар нуво», стилю, который появился примерно в 1890 году, быстро распространился по всему миру и угас примерно в 1904 году, оставив после себя такие имен, как Тиффани и Лаки, знаменитые и по сей день. Среди подобных ярких имен был и Чарльз Ренни Макинтош. Не особенно популярный в Британии в свое время, Макинтош оказал огромное влияние на европейских дизайнеров, таких как Джозеф Хоффман, и художников объединения «Венская мастерская». Его произведения, как и само направление «ар нуво», были чем-то вроде «мыльного пузыря», но после десятилетий забвения, работы Макинтоша вдруг стали пользоваться большим спросом. Созданные им предметы мебели очень редко появляются на рынке. Желтым стикером Тревор отметил в книге страницу, где была фотография очень похожего секретера, но не идентичного тому, что стоял передо мной.

— Полагаю, Макинтош сделал два секретера в этом стиле, — сказал Тревор. — В конце концов, подобное уже случалось. Иногда он делал похожий предмет мебели для себя, когда получал заказ от клиента.

— Где ты это нашел? — спросила я, кивнув в сторону секретера.

— Был в Шотландии по делам, — сказал Тревор. — Один из моих помощников сообщил, что некая пожилая леди устраивает в выходные распродажу и, возможно, у нее есть что-нибудь интересное. Я приехал пораньше, чтобы взглянуть на вещи, и уговорил ее продать мне этот секретер, вообще-то, я прикупил у нее еще кое-что. Правда, второе приобретение оказалось пустышкой, чего не скажешь о секретере. Настоящая удача. В противном случае я бы попал на крупную сумму. Я заплатил солидные деньги, и если бы интуиция меня подвела, сумма для подобной покупки оказалась бы непомерной. Но таков уж наш бизнес, а, курочка моя?

— Что-то вроде того. А откуда у тебя рисунок?

— Из правого ящика! Не поверишь! Он был спрятан под бумажной обшивкой столетней давности, я только недавно его нашел.

— Все же это может оказаться лишь копией, — сказала я. Восторг Тревора раздражал, хотя, возможно, я просто завидовала.

— Может, но это не так, — ответил Тревор. — Я убежден в том, что это подлинник. Чарльз придумывал и создавал мебель. Его жена Маргарет занималась витражным стеклом. На секретере повсюду стоит ее клеймо. Ты увидишь, оно в превосходном состоянии, только немного затерто на одном из ящиков и на ножках.

— Сколько? — повторил Болдуин.

— Один такой секретер был продан на аукционе в конце девяностых двадцатого века примерно за полтора миллиона долларов США, — произнес Тревор. — Но я готов поторговаться.

Когда он сказал «полтора миллиона», наверху раздался грохот, и послышалась какая-то возня. Мистер Велосипедные Прищепки, очевидно, снова обо что-то споткнулся. Я бы на месте Тревора уже со скоростью молнии летела наверх. Но Тревор не обратил на шум никакого внимания.

— Детка? — произнес Болдуин.

— Не знаю, Блэр, — сказала я. — Пока я ничего подозрительного не нахожу.

— Уверен, мы сможем прийти к положительному решению, — заметил Тревор, подмигивая мне. В этот момент зазвонил телефон. — Извините, — сказал Тревор, — мне нужно ответить, а вы пока поболтайте. Дез! — сказал он в трубку. — Я отправлял тебе сообщение.

Блэр побледнел. В мире существует множество людей по имени Дез, но только один мог вызвать подобную реакцию Блэра, который, видимо, и звонил сейчас Тревору. Дезмонд Крейн тоже был адвокатом, и они с Болдуином часто оказывались по разные стороны «баррикад» в судебных процессах. То, что они испытывали друг к другу, можно было назвать неприязнью в чистом виде: они друг друга ненавидели. Меня немало удивил тот факт, как вовремя Дез позвонил, хотя, возможно, Тревор все подстроил, и это был план, чтобы заставить Блэра не мешкая купить секретер.

— Думаешь, это подлинник? — тихо спросил Блэр.

— Мне кажется, он может быть подлинником, — с некоторой неохотой ответила я. Мне нужно было больше времени.

— Возможно, его еще не купили, — сказал Тревор, в упор посмотрев на Болдуина. — Сейчас спрошу у Блэра.

— Я беру его! — выпалил Блэр.

Тревор кивнул и улыбнулся.

— Дез, я перезвоню, — сказал он. — Извини.

— Я ухожу, — сказала я. Мне не хотелось знать, сколько Блэр заплатит за очередную блажь, и уж точно я не хотела оказаться в эпицентре разборок между Болдуином и Крейном. В конце концов, они оба были моими покупателями.

— Позже я буду в «Камне», — крикнул мне вдогонку Тревор, когда я пыталась проскользнуть мимо добермана у входа. — Если составишь мне компанию, виски — за мой счет!

Я отказалась от предложения Тревора выпить виски в «Камне» или, если точнее, в «Камне карлика», его любимом баре, — столько злорадства за один день мне было не вынести. Я увиделась с Тревором спустя несколько дней. Болдуин, будучи не из тех, кто тихо празднует победу над конкурентом, устроил большую коктейльную вечеринку у себя в особняке Роуздейл, чтобы похвастаться своим новым приобретением. Тревор появился с очередной подружкой, какой-то Уиллоу, кажется. Не было смысла запоминать ее фамилию. А если их отношения затянутся, ее фамилия запомнится сама собой. Уиллоу выглядела так, как и все подружки Тревора, длинные темные волосы, еще более длинные ноги и невинное выражение личика. Как и у большинства его подружек, у нее было необычное имя. От «Макклинток и Суэйн» на вечеринке присутствовали я и мой деловой партнер, а по совместительству — бывший муж, Клайв Суэйн. Я пришла со своим другом Робом Лучкой, а Клайв — со своей девушкой и моей лучшей подругой Мойрой Меллер.

Дом Блэра был храмом «ар нуво». Предметов было слишком много, но не мне критиковать его, поскольку именно я помогла Блэру приобрести