Жанлис Мадлен Фелисите
Линдана и Вальмиръ.
Сочиненіе Госпожи Жанлисъ.
Была полночь. У Морфизы ужинало много гостей; въ карты играть перестали. Всѣ женщины въ 40 и въ 50 лѣтъ искали своихъ муфтъ и велѣли подвозить кареты. Скучные выходили одинъ за другимъ, зная хотя то свѣтское правило, что гдѣ не ужинаютъ, тамъ не надобно сидѣть долго послѣ ужина. Морфиза благодарила, обнимала, провожала, говорила всякой гостьѣ ласковое слово. Жеркуръ, во время сего волненія, сидѣлъ покойно у камина, подлѣ стола, на которомъ онъ два часа игралъ въ Вискъ -- сидѣлъ тутъ для того, что не считалъ за нужное искать другова мѣста; не задумавшись, не съ намѣреніемъ, а единственно для покоя. Жеркуръ былъ одинъ изъ тѣхъ лѣнивыхъ людей, которыхъ сама Натура дѣлаетъ философами: имъ хорошо вездѣ, гдѣ не дурно; они безъ всякихъ правилъ Морали любятъ миръ и тишину болѣе всего на свѣтѣ; не бываютъ коварными для того, что коварство требуетъ дѣятельности; не знаютъ сильныхъ страстей, и среди общаго волненія наслаждаются истиннымъ сокровищемъ мудрости: умѣренностію и покоемъ. Не льзя назвать ихъ жизни скучною; нѣтъ, они могутъ быть забавны и чувствительны по своему. Не терпеть есть уже для нихъ щастіе; думать, не зная о чемъ, отдыхать и не заботиться, кажется имъ живѣйшимъ удовольствіемъ. Они не хвалятся, не гордятся своею философіею, и слѣдственно бываютъ скромнѣе обыкновенныхъ философовъ.
Наконецъ Морфиза освободилась отъ хлопотъ, проводила всѣхъ важныхъ, разсудительныхъ людей, которые не сидятъ до свѣту, и сердечно обрадовалась, видя у себя только друзей своихъ: прекрасную Линдану, богатую, двадцатилѣтнюю вдову -- Бальмира, страстно влюбленнаго въ Линдану, но съ малою надеждою -- и холоднаго Жеркура, который въ то время не имѣлъ никакой связи. Сѣли ближе къ камину. Одинъ Жеркуръ не тронулся съ мѣста, сидя на покойныхъ креслахъ и рукою облокотившись на столъ: ему было и такъ очень хорошо!... Сперва поговорили о тѣхъ, которые уѣхали; но скоро Вальмиръ обратилъ разговоръ на чувствительность. Имѣя отъ природы пылкую душу, онъ изъяснялся съ великимъ жаромъ и со всею неувѣренностію молодаго человѣка, который говоритъ о любви при своей любовницѣ. Морфиза восхищалась, Линдана слушала съ умиленіемъ, Жеркуръ отъ времени до времени улыбался, Вальмиръ, желая еще убѣдительнѣе доказать власть любви, разсказывалъ многіе случаи: на примѣръ, какъ одинъ любовникъ, въ угожденіе любовницѣ, былъ шесть лѣтъ нѣмымъ; какъ другой десять лѣтъ выжилъ пустынникомъ, возвратился съ длинною бородою и съ пламеннымъ сердцемъ; какъ третій, исполняя волю богини своей, долженъ былъ завоевать тронъ и сдѣлался Александромъ отъ любви. Всѣ такія исторіи прекрасны, сказалъ Жеркуръ: но давно ли это случилось? Сей вопросъ замѣшалъ романическаго Вальмира, и гордость Линданы оскорбилась насмѣшкою холоднаго Жеркура. «Конечно, отвѣчала она съ притворною улыбкою: Жеркуръ правъ. Время любовныхъ чудесъ прошло; мы теперь ничто иное, какъ Царицы, сверженныя съ трона; слава наша состоитъ въ однихъ преданіяхъ древности, въ однихъ воспоминаніяхъ; власть потеряна -- и навѣки!» Нѣтъ, вы все царствуете, сказалъ Жеркуръ: но только образъ правленія сталъ другой..,. Тотъ же, тотъ же! перервалъ съ жаромъ Вальмиръ: онъ былъ и есть деспотической. Женщина, которую люблю, можетъ велѣть мнѣ все -- и непремѣнно сдѣлаю. -- «Вы это думаете, и довольно!» отвѣчалъ Жеркуръ. Увѣренъ, сказалъ Вальмиръ... «Какъ! не уже ли согласитесь на самое необыкновенное доказательство любви?» спросила у него Линдана: «не уже ли все исполните, чего бы она ни потребовала?» -- Желаю только знать волю ея. -- «Естьли бы она вамъ сказала: оставьте Францію; путешествуйте три года; но все это время не пишите ко мнѣ ни слова; наконецъ возвратитесь, и я ваша!»... Ради Бога скажите, шутите вы или нѣтъ? спросилъ Вальмиръ. -- Нѣтъ, отвѣчала Линдана съ живостію и съ тайнымъ удовольствіемъ самолюбія: нѣтъ, я говорю; что думаю. -- «Вы согласитесь тогда быть моею?» -- Клянусь, но единственно съ такимъ условіемъ. Чтобы пожертвовать моею свободою, мнѣ надобны не слова, а доказательства истинной и въ самомъ дѣлѣ чрезвычайной привязанности. -- «Простите; я ѣду.» -- Тутъ Линдана, сердечно тронутая, подала руку Вальмиру, который, ставъ на колѣни, взялъ ее, поцѣловалъ, всталъ и хотѣлъ итти.... Постойте, сказалъ Жеркуръ съ холодностію, вынувъ карандашъ: запишемъ число, чтобы вы могли возвратиться точно въ назначенный срокъ.... Во время сего страннаго явленія Морфиза съ удивленіемъ смотрѣла на двухъ любовниковъ, и слушала ихъ съ такимъ любопытствомъ, которое не дозволяло ей говорить. Жеркуръ написалъ на картѣ и прочиталъ вслухъ: 28 Генваря 1782 года, въ два часа утра. И такъ, любезной Вальмиръ (сказалъ онъ), мы увидмся съ вами не прежде 1785!.. Такъ, отвѣчалъ Вальмиръ: но прошу не жалѣть обо мнѣ. Увѣреніе, съ которымъ ѣду, сдѣлаетъ для меня и самую разлуку любезною... Тутъ Вальмиръ вспомнилъ о хозяйкѣ, и подошелъ къ Морфизѣ, которая обняла его съ нѣкоторымъ восторгомъ. Линдана плѣнялась славою имѣть любовника, напоминающаго своею привязанностію времена рыцарей. Вальмиръ гордился величіемъ роли своей; надѣялся сдѣлать себя безсмертнымъ, и думалъ, что примѣръ его будетъ новою эпохою въ лѣтописяхъ любви. Питаясь такими лестными мыслями, онъ съ живѣйшимъ удовольствіемъ разстался на три года съ любовницею и съ друзьями, и побѣжалъ изъ комнаты, сказавъ, что прежде разсвѣта будетъ уже на пути въ Англію. Когда онъ ушелъ, Линдана вынула платокъ и закрыла имъ себѣ глаза на нѣсколько минутъ. Морфиза осыпала ее жестокими укоризнами и хотѣла, чтобы она воротила страстнаго и великодушнаго Вальмира. Линдана объявила торжественно, что ни для чего въ свѣтѣ не перемѣнитъ слова; и будучи умна, говоря пріятно, съ такимъ искусствомъ оправдывала свое тиранство въ разсужденіи бѣднаго Вальмира, такъ хорошо разсуждала объ истинной любви, о достоинствѣ женщинъ, о своихъ чувствахъ, что Морфиза (которая не могла споритъ съ нею, и даже понимать ее) наконецъ согласилась и сердечно удивлялась ей, Линдана взглядывала между тѣмъ на безмолвнаго Жеркура, чтобы видѣть, какое дѣйствіе производитъ въ немъ ея краснорѣчіе; но къ досадѣ своей увидѣла, что онъ засыпаетъ. Ударило пять часовъ, и Линдана встала. Морфиза обрадовалась, потому что она уже минутъ сорокъ съ великимъ трудомъ удерживала зѣвоту, которая душила ее. Что касается до Жеркура, то онъ съ сожалѣніемъ разстался съ покойными своими креслами. Какъ, вы уже ѣдете! сказалъ онъ съ холоднымъ и безпечнымъ видомъ Линданѣ, подавая ей руку. Морфиза засмѣялась. Линдана шутила надъ нимъ съ нѣкоторою досадою. Жеркуръ отвѣчалъ съ пріятностію -- и такимъ образомъ разстались.
Жеркуръ былъ самымъ