декораций.
Я искренне рад, что «потерял» больше пятнадцати лет с того момента, как закончил первую повесть. Перерыв, кажется, пошёл на пользу. Теперь мне есть «о чём поведать миру».
А детскую мечту — поучиться в Литературном — я осуществил уже будучи взрослым. Прекрасные преподаватели Высших литературных курсов дали мне очень многое. Без изумительных лекций по философии, эстетике, истории, теории литературы, возможно, и не появились бы некоторые из моих последних рассказов.
Что я пишу? О чём я пишу? Да по-всякому. Может быть, меня ведут несколько максим, которые выросли внутри меня? Вот они.
Самая фантастичная история правдива, если рассказана честно и правильно.
Готовым рецептам — место на кухне, готовым решениям — в экономике и в сказках.
Всё самое интересное происходит на стыке — технологий, языков, религий, времён.
Почти все люди считают себя хорошими — это инстинкт самосохранения.
Бывает, что намерения оказываются важнее самих дел.
Человек всегда противостоит государству. Великие мечты мостятся на трупах мечтателей. Химеры всеобщего равенства — что коммунизм, что демократия — ещё примут новые жертвы.
Моё дело — задавать вопросы, ваше — искать ответы.
И что мне кажется наиболее интересным, так это проблема выбора. Мир абсолютно нелинеен, и нельзя раскрасить его чёрным и белым (если только речь не о комиксах). Есть ситуации, когда нужно выбирать из двух зол. Когда личное становится вровень с общественным. Когда совесть подсказывает отказаться от выбора вообще. Об этом я и пытаюсь рассказать.
Многие спрашивают, зачем я делаю им больно. Я не нарочно.
Учился ли? Я заканчивал двадцатую школу города Красноярска, в своё время её заканчивал Вячеслав Бутусов, но школа, конечно, про то не помнит… В пионерах был, комсомол отменили накануне моего вступления в эту организацию. Я клятвопреступник: в десять лет, когда мою шею повязали красным, я обещал поддерживать дело Ленина. Ну и что я сделал — до сих пор-то — для дела Ленина?… Мои школьные годы — серые и скучные. Виноват в этом только я сам. После окончания скучных лет мне выдали золотую медаль. Потом было дальше, высшее. Потом: три года аспирантуры. Школьный класс был физико-математическим, специальность в вузе — экономическая, аспирантура — по философии. Где-то лежат четыреста незащищённых страниц предположительно диссертации.
Работал ли? С семнадцати лет. В 1996 году назначен политобозревателем газеты. Работал так более трёх лет. Был редактором политэкономической и литературных полос. Хвастался… Союз журналистов наградил меня дипломом «за лучший дебют года»… Добрый дядька Сорос выделил грант «за работу в области культуры»… Губернатор дал губернаторский приз… В итоге я уволился. Как многая гуманитарная молодёжь, немного занимался PR. Как редкая молодёжь, был зампредом «Союза защиты пенсионеров Красноярского края» (хотя это, правда, тоже PR). Был редактором небольшой газеты. Преподавал: журналистику, философию, историю экономики.
В литературе? Чего-то писал с семнадцати лет, с двадцати — то, что немного нравится, хотя бы себе. Много рассказов (1998). Повести: «Армия Гутэнтака» (1999), «Подлое сердце родины» (2000), «Братва по разуму» (2001). Романы: «Недомут» (1998), «Бог умер, и всё такое» (в соавторстве, 2001). Пребываю, себе на удивление, в трёх Союзах писателей (включая ПЕН-клуб). Пребываю в редколлегии журнала «День и ночь» (с 2001). Лауреат премии Астафьева (2000), финалист премии «Дебют» (2001).
Был ли в партии? Ну был. С кем не бывает?
Пил ли? Ну пил. Одно время — много.
За кого я голосую на выборах? Это почти неважно, за кого. Ну, за наших… Важнее, наверное, почему…
Верю ль? В Бога и т. д.? Верить можно только в то, чего нет. Сущее в вере не нуждается. Таким образом, легко создаётся мнение, будто верить в Бога — надо, что это — синтез привилегии и обязанности… Но сегодня точнее и добродетельнее верить во что-то иное. Верю пошлым образом… В то, что люди хорошие (иначе, боюсь, они — апостериори — поголовно будут козлы). Некоторые виды веры вредны, от них хочется избавиться. Допустим, от пресловутой веры в себя. Пусть в себя верят — дураки, бандиты, подростки… И те, кто им завидует. Гуру разные. Президент США. Полезнее верить в то, что тебя ещё нет.
Чего хотел бы пожелать (людям)? Нормальным людям — больше желаний. Лучшим — избавления от них. Ну и здоровья там. Остальное — приложится.
Чего хочу? См. предыдущий пункт.
Чего боюсь? Принято боятся либо жизни, либо смерти, либо того и другого сразу. Это банально. Я банален по-своему и всерьёз боюсь только боли, простой, физической.
Чего я не знаю? Жизни. В исконно российском смысле этого слова. И не хотел бы.
Что я знаю? Как и все: те знаковые конструкции, которые сам выбрал или придумал.
Есть ли тайна? Как у всякого. К счастью, свою главную тайну человек обычно не знает сам.
Александр Силаев
О себе Родился? В 1978 году в Красноярске. Я рад всем обстоятельствам моего рождения. Смотрите сами. Силаев — лучшая из фамилий. Настолько удачная, что кажется литературным псевдонимом или партийной кличкой. Россия — самая лучшая страна, большая, неожиданная, розовая, как поросёнок. Здесь возможно решительно всё. Тут весело жить (если не верите, то проверьте сами и убедитесь). Просто не страна, а неумытый подарок ко дню рождения. Я обожаю свою Родину, как не снилось даже русским фашистам. Красноярск — не самый большой город в этой стране. Но всё-таки не заимка… Весь пакет цивилизации: телевидение, Интернет, мафия, не говоря уже о коррупции. Есть даже политика, хоть и местная.Учился ли? Я заканчивал двадцатую школу города Красноярска, в своё время её заканчивал Вячеслав Бутусов, но школа, конечно, про то не помнит… В пионерах был, комсомол отменили накануне моего вступления в эту организацию. Я клятвопреступник: в десять лет, когда мою шею повязали красным, я обещал поддерживать дело Ленина. Ну и что я сделал — до сих пор-то — для дела Ленина?… Мои школьные годы — серые и скучные. Виноват в этом только я сам. После окончания скучных лет мне выдали золотую медаль. Потом было дальше, высшее. Потом: три года аспирантуры. Школьный класс был физико-математическим, специальность в вузе — экономическая, аспирантура — по философии. Где-то лежат четыреста незащищённых страниц предположительно диссертации.
Работал ли? С семнадцати лет. В 1996 году назначен политобозревателем газеты. Работал так более трёх лет. Был редактором политэкономической и литературных полос. Хвастался… Союз журналистов наградил меня дипломом «за лучший дебют года»… Добрый дядька Сорос выделил грант «за работу в области культуры»… Губернатор дал губернаторский приз… В итоге я уволился. Как многая гуманитарная молодёжь, немного занимался PR. Как редкая молодёжь, был зампредом «Союза защиты пенсионеров Красноярского края» (хотя это, правда, тоже PR). Был редактором небольшой газеты. Преподавал: журналистику, философию, историю экономики.
В литературе? Чего-то писал с семнадцати лет, с двадцати — то, что немного нравится, хотя бы себе. Много рассказов (1998). Повести: «Армия Гутэнтака» (1999), «Подлое сердце родины» (2000), «Братва по разуму» (2001). Романы: «Недомут» (1998), «Бог умер, и всё такое» (в соавторстве, 2001). Пребываю, себе на удивление, в трёх Союзах писателей (включая ПЕН-клуб). Пребываю в редколлегии журнала «День и ночь» (с 2001). Лауреат премии Астафьева (2000), финалист премии «Дебют» (2001).
Был ли в партии? Ну был. С кем не бывает?
Пил ли? Ну пил. Одно время — много.
За кого я голосую на выборах? Это почти неважно, за кого. Ну, за наших… Важнее, наверное, почему…
Верю ль? В Бога и т. д.? Верить можно только в то, чего нет. Сущее в вере не нуждается. Таким образом, легко создаётся мнение, будто верить в Бога — надо, что это — синтез привилегии и обязанности… Но сегодня точнее и добродетельнее верить во что-то иное. Верю пошлым образом… В то, что люди хорошие (иначе, боюсь, они — апостериори — поголовно будут козлы). Некоторые виды веры вредны, от них хочется избавиться. Допустим, от пресловутой веры в себя. Пусть в себя верят — дураки, бандиты, подростки… И те, кто им завидует. Гуру разные. Президент США. Полезнее верить в то, что тебя ещё нет.
Чего хотел бы пожелать (людям)? Нормальным людям — больше желаний. Лучшим — избавления от них. Ну и здоровья там. Остальное — приложится.
Чего хочу? См. предыдущий пункт.
Чего боюсь? Принято боятся либо жизни, либо смерти, либо того и другого сразу. Это банально. Я банален по-своему и всерьёз боюсь только боли, простой, физической.
Чего я не знаю? Жизни. В исконно российском смысле этого слова. И не хотел бы.
Что я знаю? Как и все: те знаковые конструкции, которые сам выбрал или придумал.
Есть ли тайна? Как у всякого. К счастью, свою главную тайну человек обычно не знает сам.