Но тон евросоюзников становится все более раздраженным: Меркель заступается за «Пусси райот», а в день принятия антимагнитского закона Лаховой 21 декабря провалилась встреча Евросоюз-Россия, Путину указали, что о безвизовом режиме можно пока забыть, и с экспортом газа все будет не так уж просто.

С другой стороны, Путин пытается доказать Западу, что без него нельзя. Как говорил Рузвельт, «Самоса, конечно, сукин сын, но это — наш сукин сын». Главный козырь Путина — он все же привел Россию в ВТО. Российскому обществу он объясняет: на льготных условиях. Но западным руководителям известно, что льготы России будут постепенно отменяться.

Внешняя политика Путина должна решать две основные задачи: с одной стороны, привлечение иностранного капитала в страну, поддержка внешнеторговых интересов российского крупного капитала; с другой — предотвращение гражданских движений, которые могут устроить новый Тахрир. Сдав в 2011 г. Каддафи, российские руководители увидели на его примере, чем для них может кончиться поражение в борьбе за власть. Теперь российская дипломатия пытается защитить клан сирийских алавитов, требуя от Запада выработки каких-то гарантий для свергаемых политиков.

В то же время, цены на нефть в долларах снова высоки (правда, покупательная способность доллара уже не та, что в 2008 г. — падает покупательная способность всех основных валют). Это дает администрации Путина хорошие козыри во внешнеполитическом маневрировании и способствует поддержанию на плаву российских экономических показателей.

Роль внешнеполитических и внешнеэкономических факторов в развитии России — важная проблема будущих исследований.

Верхи не могут, но хотят

Очень интересная тема — экономическое развитие России в период кризиса, из которого мир не вышел, а Россия — как бы выскочила. Если верить победным статистическим реляциям, у нас происходит рост ВВП. В рублях. Покупательная способность рубля падает, и темпы этого падения тоже вызывают споры. В этом — важная проблема для историков экономики: каковы реальные натуральные показатели экономического развития в путинский период (медведевское правление, разумеется, включается в состав этого периода), каков реальный темп инфляции потребительской продукции. Уже сейчас началась дискуссия о фальсификации российской официальной статистики, на которую ссылается Путин, когда утверждает, что в разы выросли реальные доходы всего населения и что экономика России в основном «здорова».

Вот, например, профессор ВШЭ И. Николаев утверждает, что если пересчитать инфляцию по методике Росстата, то получится не 6,1 %, а 8–9 %. Но это — по методике Росстата, который «улучшает показатели» за счет продукции, которая не пользуется спросом и потому не растет в цене и даже уценяется. Но вот товары широкого спроса, без которых не может обойтись большинство населения, растут в цене гораздо быстрее даже 9 %. «Народная корзина» минимально-необходимых товаров и услуг по версии «АиФ», за 11 месяцев выросла в цене более чем на 29 % (АиФ, № 50, 2012). Это значит, что реальные расходы большинства россиян за год выросли почти на треть, то есть реальные доходы снизились. Не лучше обстоит дело и со статистическими показателями роста ВВП в рублях, потому что рубль падает быстрее, чем об этом сообщает Росстат. Стремление российских властей в этих условиях нарастить рождаемость опасно, так как реальный ВВП на душу населения будет при этом снижаться.

Картина социально-экономического развития будет искажена и необъяснима, если не включить в исследование фактор системной коррупции, причиной которой является бесправие населения перед лицом правящей касты — сросшихся чиновничьих кланов и крупных бизнес-групп. Благодаря системе коррупции («распила»), правящая каста отчуждает себе нефиксируемую в статистике долю ВВП, и делает это в таких масштабах, что им нашего ВВП явно не хватает (я уж не говорю, что не хватает его и на нормальное функционирование систем социального государства и поддержание реального уровня жизни хотя бы на докризисном уровне).

Из этой нехватки вытекает парадоксальная ситуация, когда на фоне «финансовых успехов» власть экономит на остатках социальных прав и структур — на малокомплектных школах, на участковых полиционерах, на врачах, загоняя их в систему, где нужно трудиться за троих, чтобы получать за двоих. Московское правительство развернуло охоту на арендодателей жилья (хотя понятно, что это только увеличит цены на съемное жилье в Москве, правительство которой не может решить жилищную проблему) и вводит платную парковку в центре города даже для прописанных там жителей (одновременно, чтобы «добить» здесь небогатых автомобилистов, сносятся, например, ракушки). Оба тандемократа и депутаты их партии по любому поводу повышают штрафы. Власть ведет себя так, будто страна находится накануне финансового краха.

Все верно: если добавить к государственным расходам коррупционную составляющую, то получится, что этот крах уже наступил. Просто он проявляется иначе, чем открытый дефолт. Государство делает вид, что тратится на общественные нужды, выливает золотые дожди на соответствующие статьи бюджета, но до нас с вами доходят тоненькие потоки. Разница растаскивается по дороге. Государство не объявило дефолт, но то, что происходит — это тоже дефолт, политика неплатежа государства по официально объявленным обязательствам перед населением. Объявляются цифры повышения зарплат учителям и ученым, но они не выплачиваются, строятся дороги, но потом их приходится переделывать, кладутся трубы, но потом по ним не течет вода, а заливает окрестности (и не только в Питере) — это такой дефолт по-российски.

Перед будущими исследователями открывается обширное поле взаимосвязей законодательства Государственной думы с коррупционной составляющей, которая становится одним из важнейших, если не наиважнейшим, параметром законодательной деятельности. Другой чертой законодательства, да и вообще государственных решений, является их непродуманность. Д. Медведев признал, что непродуманной, непросчитанной была пенсионная реформа. Но то же самое можно сказать и о расширении Москвы на юг, и о реформе милиции-полиции, которая как минимум не уменьшила степень криминализации этой структуры, и т. д. Такая непродуманность также напрямую вытекает из феодализации элиты с ее корыстолюбием («думают не о том») и низким интеллектуальным уровнем. Цена «распила» и «непросчитанности» — миллиарды долларов, которые могли бы пойти на детские сады, повышение зарплат учителям, врачам и ученым, капремонт жилья, строительство водоотводящей