изложил свои требования за чаем: Колин избавится от преследования закона, а Селии будет позволено оставаться с ним в этом продуваемом насквозь доме на пустоши при условии, что она пойдет навстречу всем сумасшедшим требованиям сэра Джейсона, после чего ей будет дозволено заниматься любовными утехами с беглецом, как именовал своего кузена сэр Джейсон. Бедный Колин угодил и в физическую, и в финансовую ловушку, его скудные сбережения были заморожены властями, дабы предотвратить бегство. Он больше не мог покинуть дом кузена без риска для себя; его фотографии были расклеены от Девона до острова Скай.

Колин отчаянно уговаривал ее отвергнуть требования сэра Джейсона. В самом же деле он умолял ее бежать, поскольку, подозревал своего кузена в склонности к жестокости и, что еще хуже, к сексуальному разврату. Однако Селия оставалась непреклонной. Для нее в данном случае не было иных решений, ее роль во всем этом оставалась столь же неизменной, что восход и закат солнца.

Она медленно пошла к двери спальни, надеясь отсрочить неизбежное. Вдруг она услышала, как сэр Джейсон зовет ее по имени. Когда она не откликнулась, он позвал еще раз, причем его голос от злости резко повысился, что заставило ее сбежать по лестнице, перескакивая через две ступени сразу, отчего белое платье развевалось позади нее словно серебристое облако. Селия не могла подвергать себя опасности, зля его, ибо сэр Джейсон был злобным даже безо всякого повода.

Сэр Джейсон сидел в своем любимом парчовом кресле, позади него в камине радостно потрескивал огонь. Языки пламени играли на граненом хрустале бокала для хереса, когда он наполнял его доверху и радушно протянул Селии. Селия стояла в нескольких футах справа от него и заметила Колина, который сердито смотрел на них с диванчика и пил напиток, показавшийся значительно крепче того, что она грациозно потягивала.

— Почему ты так долго? — проворчал сэр Джейсон, нарушая гнетущую тишину. — Ты ведь знаешь, что я терпеть не могу, когда меня заставляют ждать.

Рука Селии дрогнула, часть янтарной жидкости из ее бокала пролилась на старинный китайский ковер, лежавший на полу.

— Я… сожалею.

Он с очевидным раздражением сделал выдох, поставил бокал на стол и многозначительно уставился на нее, сжав губы словно в глубоком раздумье.

— Гм… я не вижу, чтобы ты очень сожалела об этом.

— Но я сожалею! — возразила Селия, дрожа всем телом под тонкой одеждой. Ее соски цвета земляники стали видными сквозь ткань, затвердев от жаркого взгляда сэра Джейсона. Он невольно заметил, что они того же цвета, что и ее дрожавшие губы.

— Дорогая Селия, думаю, тебе надо преподнести урок. Я требую от тебя такую малость. Ведь я кормлю тебя, одеваю, даю убежище… ради тебя прячу у себя беглеца. — Сэр Джейсон насмехался над своим безразличным ко всему кузеном, который, похоже, крепко уснул под воздействием напитка. Он пальцем поманил к себе Селию; порабощенной пленнице этот жест показался непристойным. — Иди сюда, — грозно прошептал он.

Одеревеневшими ногами Селия приближалась к нему и покусывала губу, когда в память невольно порвались унизительные воспоминания школьных времен. У мучителя вид совершенных белых зубов, покусывающих сочную, полную нижнюю губу, вызвал судорожные движения члена. Сэр Джейсон встал с кресла, его возбужденное достоинство искало выхода из шерстяных брюк.

— Наклонись над этим креслом! — Голос сэра Джейсона застрял в горле.

Селия сделала, как ей велели, не зная, какого унижения ждать на сей раз, ибо сэр Джейсон не повторял одно и то же дважды и, по-видимому, получал удовольствие, заставляя ее ночью и часто днем гадать, что ее ждет впереди. От слов сэра Джейсона, обращенных к Селии, она дрожала не меньше, чем ветки за окнами обогретой камином комнаты дрожали от ветра.

Словно фокусник, поднимающий покров, чтобы обнаружились исчезнувшие голуби, сэр Джейсон медленно задрал край ее платья. Вместо пары голубей он обнажил две упругие округленные ягодицы, прикрытые клочком ткани. Он сорвал этот клочок с тела Селии, и та завопила, когда шелк врезался ей в плоть. Ее выпяченный зад теперь полностью освещался огнем камина и соблазнительно мерцал перед лицом явно потерявшего сознание Колина. Тот чуть шевельнулся, но напиток приковал его к месту. Только в его глазах пробудилась искра жизни, когда он заметил две выпуклости, появившиеся перед ним.

Сэр Джейсон высоко занес руку и опустил ее прямо на бледный зад Селии, резкий шлепок казался почти столь же болезненным, что и жжение, вызванное прикосновением его ладони. Он еще раз поднял руку, готовясь нанести новый удар, наслаждаясь тем, что бледные выпуклости вспыхнули более розовым цветом, чем ее губы. Перекрещивающиеся отпечатки его ладони оставили изумительный узор. Каждый шлепок заставлял Селию кричать, ее слезливые мольбы заставили мучительно пульсировать налитый пенис сэра Джейсона. Как он взывал к свободе из тесного пространства ткани! Когда ее наказанная плоть горела с таким же жаром, как и огонь в камине, сэр Джейсон остановился, ибо не считал себя жестоким человеком. В конце концов у него не было желания причинить вред молодой женщине.

Тело Селии подрагивало, когда она со страхом ожидала следующего резкого, жалящего удара его ладони, ее пылающий зад подергивался, словно его стегали веткой с острыми шипами. От этого тяжелого испытания между бедер Селии сочилась влага, что не осталось не замеченным обоими мужчинами. Осоловевший взгляд Колина сквозь туман сосредоточился на маленьком, похожем на грушу, пространстве, показавшемся под раскрасневшимися выпуклостями. Оно соблазнительно сверкало при свете камина, и Колин с помощью рук отчаянно попытался оторваться от диванчика с единственным желанием испить сладкий вкусный мед из крохотного носика, который он там узрел. Колин с радостью пополз бы через всю комнату, но он даже не мог собраться с силами, чтобы приподняться.

Однако сэр Джейсон не страдал от подобного бессилия. Он обнаружил влажное состояние Селии и раздвинул упругие ягодицы, чтобы лучше видеть. Селия вздрогнула, лицо пылало от столь пристального осмотра ее самых интимных мест. Помимо ее воли выделение усилилось, когда большие пальцы поклонника вонзились в податливую плоть раздвинутых щек попочки. Запах влаги достиг ноздрей сэра Джейсона, и он простонал, желание отведать женский аромат Селии доводило его до беспамятства. Он глубоко вдыхал этот аромат и приблизил лицо еще больше, чтобы рассмотреть нетронутые плотно сдвинутые складки ее анального отверстия, думая о том, каково будет, если коснуться его также и языком.

Вдруг его воображение вернулось