какие-нибудь наглые, невоспитанные туфли на шпильках то и дело норовят наступить тебе на голову! А потом тянулись длинные, скучные часы под компьютерным столом. Хозяин, всё это время с ног башмаки не спускавший, называл это работой. После работы башмаки возвращались домой усталые и грязные.

Настала осень, зарядили дожди. Башмаки часто промокали, от сырости они в конце концов совсем разлезлись, а потому нисколько не удивились, увидев однажды рядом с собой пару новеньких блестящих ботинок.

Наши башмаки отправились на заслуженный отдых на чердак, а вот шлёпанцы так и остались на прежнем месте — и нисколько не поумнели.

Сыр

Один человек завёл вместо собаки сыр, посадил его на цепь в собачью будку и велел охранять дом. У сыра это получалось отлично: от него шёл такой острый запах, что воры и близко к дому его хозяина не подходили. И не только воры — все обходили этот дом стороной, никому сыр не нравился.

Грустно было от этого сыру. Сидит, бывало, у своей конуры и печальными глазами смотрит на небо. А на дворе дождик накрапывает, и жизнь становится ещё безрадостнее.

Однажды маленькая девочка, которая жила через улицу, пожалела сыр. Она набралась храбрости и подошла к конуре, стараясь не обращать внимания на запах.

— Знаешь, если бы ты повеселел, то стал бы намного красивее, — сказала девочка сыру. — Ну и ещё… носки менял бы почаще!

Девочка подарила ему нарядные пёстрые носочки и поцеловала в нос, и тут случилось неожиданное: сыр от счастья заулыбался — и ужасный запах пропал!

Корова и колодец

Был жаркий день. Корове захотелось пить, и она решила сходить в гости к старому другу — колодцу.

Колодец жил в дальнем конце сада. У него был старый деревянный ворот и ведро, привязанное к намотанной на ворот верёвке.

Корова подошла, поздоровалась и сунула голову в колодец. Внутри оказалось прохладно и сыро, вот только до воды было не дотянуться — уж очень глубоко.

Колодец, пожалев корову, зачерпнул полное ведро и, вращая скрипучий ворот, поднял его наверх. Вода оказалась холодная и вкусная.

Выпив всё до дна, корова сказала:

— До чего же хорошо… Эх, жил бы ты чуть поближе!

— Да ведь мы с тобой всегда можем быть рядом! — ответил колодец. — Это очень просто сделать!

Он поднатужился, вылез из земли и встал на крепкие ножки. С тех пор корова с колодцем всегда и везде разгуливали вдвоём. Только раз в неделю колодцу приходилось возвращаться на прежнее место — наполниться водой.

Спор

Заспорили нож, вилка и ложка о том, кто больше нужен людям.

— Без меня даже самого малюсенького кусочка не отрезать, — горячился нож.

— Ну, отрезал, а чем ты этот кусочек подцепишь? — не сдавалась вилка.

— Вот полюбуюсь, когда кому-нибудь вздумается поесть супчику, а кроме тебя, рядом никого не окажется! — насмехалась ложка.

Спор становился всё жарче, и поднялся такой гвалт, что чайная ложечка, мирно дремавшая на краю чашки, с перепугу вниз головой ухнула в кофе.

От шума проснулся и леденец, который до тех пор безмятежно спал, завернувшись в тёплый фантик.

— Помолчите-ка, хвастуны! — высунувшись из фантика, тонким сладким голоском пропищал леденец. — Сколько бы вы там ни спорили, а детям только меня и подавай, и они прекрасно со мной управляются и без ножа, и без вилки, и без ложки!

Сказал — и снова завернулся в разноцветную бумажку. Чтобы выглядеть красиво.

Туалетная история

Королём туалета был могущественный Унитазий Примус, то есть Унитаз Первый-и-Единственный. Это был очень злой правитель: тех, кто ему возражал или попросту не нравился, он обычно проглатывал.

Однажды королю нанесла визит правительница соседнего Прихожего королевства Швабра Третья. Зная, что так полагается делать в торжественных случаях, коварный монарх расстелил перед гостьей мягкую розовую дорожку. Но это была приманка: на самом деле король собирался подтянуть гостью поближе, засунуть в свою огромную пасть и проглотить.

Подтянуть-то подтянул, да только ничего у него из этого не вышло: Швабра оказалась такой длинной и твёрдой, что Унитазий едва не подавился. Неудача стала для короля хорошим уроком.

С тех пор властители двух соседних королевств Унитазий Примус и Швабра Третья вместе борются за чистоту, а помогают им верные слуги — половая тряпка и освежитель воздуха.

На плите

На плите кипела работа, или, вернее сказать, кипел обед.

Большая кастрюля варила суп. Она волновалась, клокотала, булькала, вся исходила пузырями и изредка чихала, выпуская пар, отчего по кухне распространялся приятный, щекочущий ноздри запах.

Кастрюля поменьше тушила овощи. Она вела себя намного спокойнее, чем большая, и только мирно попыхивала.

Рядом с ними трудилась сковородка с длинным, как ручка у половника, носом — она пекла блины. Сковородка чрезвычайно гордилась своим умением ловко подбрасывать блин вверх и в воздухе его переворачивать. Да уж, в искусстве подбрасывания и переворачивания блинов она не знала себе равных.

Сковородка подбросила в воздух очередной блин, и тут вдруг большая кастрюля расчихалась особенно сильно — так, что её крышка со звоном свалилась на пол. Очередной блин страшно перепугался и, вместо того чтобы вернуться на сковородку, плюхнулся в большую кастрюлю — прямо в суп, а маленькая кастрюлька так смеялась над блинным супом, что у неё даже овощи пригорели.

Рыбалка

Вздумалось одной рыбе порыбачить: авось что-нибудь да выудит. Дело было зимой, так что обулась рыба в валенки, нацепила коньки, прихватила санки и заскользила по льду искать подходящее для рыбалки место. А когда нашла то, что искала, высверлила круглую дыру (лункой такая дыра во льду называется) и закинула удочку