благодаря этому и агрономам легче бороться с массовым размножением полевок. При распашке залежей, перепашке стерни разрушаются их норы. Это лишает полевок корма и убежищ, и они поступают во власть холода, голода, дождей, хищных птиц и зверей. К холоду полевки очень чувствительны и быстро погибают.

Полевка поедает семена трав, зерно, зеленые растения, корни. За сутки она может уничтожить до 50 граммов свежей зеленой травы — в два раза больше собственного веса. Одна полевка, указывает С. А. Бутурлин за год съедает до 2, иногда и до 3 килограммов зерна. А полевок на одном гектаре может быть от 50 до 2000 и больше.

Как и мыши, они повреждают плодовые деревья, особенно молодые, с нежной корой. Зимой, передвигаясь под снегом в поисках пищи, полевки вселяются в молодые сады и начинают грызть кору. И только весной, когда стает снег, обнаруживается, что саженцы сплошь «окольцованы» — у основания их кора кругом объедена. Такие деревья потом усыхают. Случается, что от повреждений, вызванных полевками, целиком погибают молодые сады.

Осенью полевые мыши, полевки, мышь-малютка, а часто и домашние мыши переселяются на зимние квартиры: в скирды, стога и копны сена, оставшиеся неубранными кучи соломы. Здесь им, как говорится, «готов и стол и дом». Даже размножаться они могут в стогах и скирдах. Всю зиму они едят семена трав и зерна, а стебли превращают в труху. В конце зимы приедут люди в поле за сеном или соломой, а стог вроде ниже стал. Начинают ворошить и накладывать на сани — внутри одна труха. Иногда из целой скирды едва воз сена наберут. Бывает и так: приедут в поле — стог стоит целый. Ткнут в него вилами, нажмут, а он и рухнул. Мыши и полевки источили все, лишь поверхностный слой остался нетронутым.

Мыши, полевки и другие мелкие грызуны удивительно плодовиты. Полевки, например, достигают зрелости к концу первого месяца жизни, а в двухмесячном возрасте приносят первых детенышей, число которых доходит до 10–12 и даже 15. При благоприятных условиях жизни самки могут давать потомство чуть не ежемесячно. Не случайно в различных районах страны и по сей день отмечаются вспышки массового размножения мышевидных грызунов. Летом и осенью 1961 года в Ставропольском крае мыши, и особенно полевки, настолько размножились на площади 1,2 миллиона гектаров, что на отдельных участках посевов озимой пшеницы насчитывалось до 1000 жилых нор на гектаре, а на посевах многолетних трав свыше 10 тысяч. По одной норе на каждый квадратный метр! Чуть ли не как в годы «мышиных напастей»!

В 1932 году мне пришлось наблюдать небывалое размножение мышевидных грызунов в степях и станицах Северного Кавказа. Зверьки буквально попадались на каждом шагу: идя по степи, люди прямо-таки топтали сапогами десятки полевых и домовых мышей и полевок. Убежищем для них служили сенокосы с валками скошенной и неубранной травы, мелкие копешки сена, особенно прошлогоднего клеверного. Миллионы этих грызунов заполняли степь. Осенью они наводнили станицы и хутора — в домах, сараях, погребах от них не стало покоя. Их избивали и вылавливали сотнями, и все без толку. Опыт храброго Щелкунчика из известной сказки Гофмана о мышином короле здесь явно не годился.

В станице Убежинской, над самой Кубанью, в доме, где жила наша семья, мышей завелось столько, что нередко они забирались в постель. Были случаи, когда утром мы находили задушенных мышей у себя в кровати. Расставленные ловушки-давилки то и дело стучали. По 40–50 мышей за сутки извлекалось из них. Еще больше попадалось в ведро с водой, над которым была устроена вращающаяся вертушка с приманкой на лопастях. За ночь в такие ловчие ведра падало до сотни и больше мышей. Раз из ведра, стоявшего в чулане, моя мать сразу выбросила 155 мышей! Это был год мышиной напасти.

Зоологи Калабухов и Раевский, изучавшие особенности вспышки этой мышиной напасти на Северном Кавказе в 1932 году, находили в скирдах соломы от 120 до 4000 мышей. В местах наибольшего размножения грызунов ученые насчитывали на одном гектаре степи до 40–50 тысяч отверстий нор, принадлежавших главным образом домовым мышам.

Во время мышиной напасти на Нижнем Дону, в октябре 1933 года, домовые мыши заполнили все дома и погреба. За ночь здесь в ловчее ведро с водой, по исследованиям С. Н. Варшавского, попадало до 250–270 мышей!

В чем же причина этих мышиных напастей? Все дело в особо благоприятных условиях размножения: опоздали скирдовать солому; оставили в степи кучки соломы и прошлогоднего сена; не было сильных дождей и повальных заразных заболеваний — эпизоотий — среди грызунов; ослабили агротехнические мероприятия, и вот вам вспышка мышиной напасти. Правда, на следующий год численность грызунов обычно идет на убыль. Этому способствуют дожди, гололедица, морозы, возникновение среди мышей эпизоотий. Конечно, не обходится и без помощи хищных птиц и зверей-охотников. Хотя мышиные напасти стали теперь очень редкими, мелкие грызуны еще и поныне продолжают приносить огромный вред.

Большие опустошения на полях и пастбищах производят степные пеструшки, северные пеструшки — лемминги, песчанки. При благоприятных условиях пеструшки и песчанки размножаются в таком количестве, что пожирают все подряд: траву на пастбищах, посевы на полях и даже кустарники. Зеленую цветущую степь они превращают в мертвую пустыню.

Многие грызуны не только поедают и портят урожай на корню, но еще и тащат продукты в свои кладовые. Степной житель хомяк, например, осенью развивает бурную деятельность, обеспечивая себя кормом. В один прием он может принести в нору до 50 граммов зерна — для этого природа наделила его особыми защечными мешками. Заготовляет он и подсолнух, головки льна, картофель. В его кладовых обнаруживали до 10 килограммов отборного зерна и до 25 килограммов картофеля. А по сообщению французского биолога Клода Марли, в норах хомяка находили даже до центнера зерна, гороха или картофеля. Причем у старых зверьков эти запасы расположены в трех кладовых, у молодых хомяков — в одной. Видимо, и у них молодежь более беспечна.

На зиму хомяки забираются в норы и спят. Изредка впавший в спячку хомяк просыпается, погрызет немного картошки или зерна и опять засыпает. Запасы корма ему, как и другим спящим грызунам, нужны не столько зимой, сколько весной, после пробуждения, когда подходящей пищи в природе очень мало или почти нет.

Запасаются кормом на зиму и некоторые другие зверьки. Пищухи и песчанки заготовляют сено, курганчиковая мышь собирает отборное зерно (иногда до 8–12 килограммов), бурундуки — зерно, орехи, желуди, сушеные ягоды, грибы, полевки воруют зерно на полях. А. Н. Формозов однажды раскопал три камеры небольшой полевки с запасами