- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (9) »
и за следующим поворотом открылся остров и на нём разрушенная старинная крепость. Справа был город, а слева появился, наконец, кое-какой лесочек.
— Эта большая вода впереди, наверное, море, — заметила Наташа. — Всего лишь Ладожское озеро, — поправил её папа и расстелил перед собой географическую карту. — Ознакомьтесь, — предложил он, и Наташа с Мартыном сунули в карту носы и старались понять, что за чудеса нарисованы на этой разноцветной картинке. Папа показал: — Вот Ладожское озеро, которое перед нами. А вот тянется длинной ниточкой Новоладожский канал. Нам надо добраться до вот этой реки. — И тогда будет «Далеко», — сказала Наташа. — Не очень, — покачал головой папа. — Теперь давайте решать: идти нам напрямик через озеро или плыть каналом? — Давайте решать, — неопределённо отозвалась Наташа. Папа продолжал: — Идти озером ближе, но это опасная затея. Если поднимется ветер и заштормит, беда нам будет, малыши. — Малыши никаких ветров не боятся, — сказала Наташа. Папа улыбнулся: — Пока стоит тихая погода. — Ты во всякую погоду будешь с нами, — возразила Наташа. — Ну, такая лирика хороша в роще на полянке, — серьёзно сказал папа. — А когда под тобой тридцать метров глубины, следует рассуждать здраво и осмотрительно. Подумаем о канале: это узкая, плохо чищенная речка. По берегам мало интересного. Зато там спокойно. Никакие бури там не страшны. — Это скучно. Хочу бурю! — расхрабрилась Наташа. — Позволь на этот раз с тобой не согласиться, — сказал папа и повернул штурвал вправо.
— Куда я попала, где мои куклы?.. — вздыхала Наташа. — Потерпи немножко, километров сто, — успокаивал папа. Сразу преобразился окружающий мир, когда канал кончился, показался город Новая Ладога и катер вышел в широкую могучую реку Волхов, по которой плавали лодки, пароходы и речные трамвайчики. Буксиры тянули караваны доверху нагруженных барж, над рекой парили чайки, неторопливые и внимательные. И город Новая Ладога тоже интересный и красивый — дома все разные, улицы широкие и много деревьев. Наташа смотрела, а тем временем папа подвёл катер к пристани. Хвостик Мартына мелькнул у ларьков на площади. Папа заглянул в мотор, проверил уровень масла и откачал воду ручной помпой. Мартынов хвостик мелькнул на дальнем перекрёстке улиц. Они умылись и переоделись. Хвостик уже нигде не мелькал. — Я беспокоюсь, — сказала Наташа. — Набегается и придёт, — не расстроился папа. — Ах, какой ты у меня легкомысленный, — рассердилась Наташа. — Тут не лес, а город. Люди разные. Породистую собаку могут украсть. — Так он и дался! — легкомысленно возразил папа. Ночевать Мартын не пришёл. Утром тоже не явился. Наташа ела свой завтрак пополам со слезами, и всякие ужаснейшие мысли приходили ей на ум. — Меня поражает твоя беспечность, — говорила она папе. — Вчера ты должен был обыскать весь город. Хорошо, если Мартына просто украли и он живой. У чужих ему будет хуже, чем с нами, но там его тоже будут любить. Но вдруг… он попал под машину, и его уже нет на свете?! Платочек кончился, и Наташа утирала слёзы полотенцем. — Вздор и чепуха! — возражал папа. — Просто собака гуляет. Ни под какую машину он не попал… Всё же пойдём поищем бродягу. Они исходили весь город Новую Ладогу. Заглянули во все дворы и закоулки. Расспросили всех милиционеров и надоели дворникам. Не видал ли кто белую собаку с чёрной заплаткой на боку? Нет, никто не встречал такую собаку… — Пап, как же мы теперь будем жить? — спросила Наташа. — Не теряя мужества и надежды, — ответил папа. Надежда таяла, как зыбкий речной туман. Погоревали и вернулись на катер. Папа взял бинокль и осмотрел дальний противоположный берег. — Ни единой похожей собачонки, — вздохнул он и направил стёкла на город. Внезапно он захохотал, замахал руками, потом достал из кармана ключ и завёл мотор. — Пап, что с тобой, чего ты смеёшься, зачем ты хочешь ехать?! — испугалась Наташа. Папа отвязывал канат. Он смело оттолкнул катер от причала. И тут из-за помойного ящика выскочил Мартын, в три прыжка покрыл расстояние до берега и птицей взлетел на борт «Бегемота». — Ах, ты прятался! — закричала на него Наташа. — Ты только о себе думаешь! Тебе натявкать, что из-за тебя здесь все переизволновались! Бессовестная ты собака! — М-р-р-р… — смутился Мартын и опустил нос. — Марш на крышу! — велел ему папа.. Заколыхался, удаляясь, город. Катер вышел на середину широченной реки. Наташа легла рядом с Мартыном. От собаки припахивало помойкой, а брюхо было тугое и круглое, как астраханский арбуз. Наташа уже простила собаку. — Пап, а ты научишь меня управлять рулём? — спросила она. — Думаю, что без этого не обойтись, — ответил папа уверенно.
— Пап, погляди, неужели такое может быть не в сказке!.. — едва выговорила Наташа. Папа молчал и зачарованно глядел на берег, а Наташе казалось, что вот распахнутся ворота кремля — и выедут оттуда тридцать витязей на огнедышащих сивках-бурках, и помчатся они вызволять Марью-царевну из колдовского Кощеева подземелья. И ещё неясная любовь к этой никогда не виданной, но такой знакомой, родной и чудесной земле рождалась в её маленьком, а может,
— Эта большая вода впереди, наверное, море, — заметила Наташа. — Всего лишь Ладожское озеро, — поправил её папа и расстелил перед собой географическую карту. — Ознакомьтесь, — предложил он, и Наташа с Мартыном сунули в карту носы и старались понять, что за чудеса нарисованы на этой разноцветной картинке. Папа показал: — Вот Ладожское озеро, которое перед нами. А вот тянется длинной ниточкой Новоладожский канал. Нам надо добраться до вот этой реки. — И тогда будет «Далеко», — сказала Наташа. — Не очень, — покачал головой папа. — Теперь давайте решать: идти нам напрямик через озеро или плыть каналом? — Давайте решать, — неопределённо отозвалась Наташа. Папа продолжал: — Идти озером ближе, но это опасная затея. Если поднимется ветер и заштормит, беда нам будет, малыши. — Малыши никаких ветров не боятся, — сказала Наташа. Папа улыбнулся: — Пока стоит тихая погода. — Ты во всякую погоду будешь с нами, — возразила Наташа. — Ну, такая лирика хороша в роще на полянке, — серьёзно сказал папа. — А когда под тобой тридцать метров глубины, следует рассуждать здраво и осмотрительно. Подумаем о канале: это узкая, плохо чищенная речка. По берегам мало интересного. Зато там спокойно. Никакие бури там не страшны. — Это скучно. Хочу бурю! — расхрабрилась Наташа. — Позволь на этот раз с тобой не согласиться, — сказал папа и повернул штурвал вправо.
Направо был Новоладожский канал
«Бегемот» обгонял чёрные лодки, гружённые сеном, а навстречу пыхтели буксиры с длинными плотами за кормой. Посёлки по берегам выглядели все на один лад. Наташе оставалось только тренироваться в грамоте и разбирать названия пристаней: Кивгода, Лигово, Чёрное, Рядки… Пристани мелькали одна за другой, а мотор ровно рычал.— Куда я попала, где мои куклы?.. — вздыхала Наташа. — Потерпи немножко, километров сто, — успокаивал папа. Сразу преобразился окружающий мир, когда канал кончился, показался город Новая Ладога и катер вышел в широкую могучую реку Волхов, по которой плавали лодки, пароходы и речные трамвайчики. Буксиры тянули караваны доверху нагруженных барж, над рекой парили чайки, неторопливые и внимательные. И город Новая Ладога тоже интересный и красивый — дома все разные, улицы широкие и много деревьев. Наташа смотрела, а тем временем папа подвёл катер к пристани. Хвостик Мартына мелькнул у ларьков на площади. Папа заглянул в мотор, проверил уровень масла и откачал воду ручной помпой. Мартынов хвостик мелькнул на дальнем перекрёстке улиц. Они умылись и переоделись. Хвостик уже нигде не мелькал. — Я беспокоюсь, — сказала Наташа. — Набегается и придёт, — не расстроился папа. — Ах, какой ты у меня легкомысленный, — рассердилась Наташа. — Тут не лес, а город. Люди разные. Породистую собаку могут украсть. — Так он и дался! — легкомысленно возразил папа. Ночевать Мартын не пришёл. Утром тоже не явился. Наташа ела свой завтрак пополам со слезами, и всякие ужаснейшие мысли приходили ей на ум. — Меня поражает твоя беспечность, — говорила она папе. — Вчера ты должен был обыскать весь город. Хорошо, если Мартына просто украли и он живой. У чужих ему будет хуже, чем с нами, но там его тоже будут любить. Но вдруг… он попал под машину, и его уже нет на свете?! Платочек кончился, и Наташа утирала слёзы полотенцем. — Вздор и чепуха! — возражал папа. — Просто собака гуляет. Ни под какую машину он не попал… Всё же пойдём поищем бродягу. Они исходили весь город Новую Ладогу. Заглянули во все дворы и закоулки. Расспросили всех милиционеров и надоели дворникам. Не видал ли кто белую собаку с чёрной заплаткой на боку? Нет, никто не встречал такую собаку… — Пап, как же мы теперь будем жить? — спросила Наташа. — Не теряя мужества и надежды, — ответил папа. Надежда таяла, как зыбкий речной туман. Погоревали и вернулись на катер. Папа взял бинокль и осмотрел дальний противоположный берег. — Ни единой похожей собачонки, — вздохнул он и направил стёкла на город. Внезапно он захохотал, замахал руками, потом достал из кармана ключ и завёл мотор. — Пап, что с тобой, чего ты смеёшься, зачем ты хочешь ехать?! — испугалась Наташа. Папа отвязывал канат. Он смело оттолкнул катер от причала. И тут из-за помойного ящика выскочил Мартын, в три прыжка покрыл расстояние до берега и птицей взлетел на борт «Бегемота». — Ах, ты прятался! — закричала на него Наташа. — Ты только о себе думаешь! Тебе натявкать, что из-за тебя здесь все переизволновались! Бессовестная ты собака! — М-р-р-р… — смутился Мартын и опустил нос. — Марш на крышу! — велел ему папа.. Заколыхался, удаляясь, город. Катер вышел на середину широченной реки. Наташа легла рядом с Мартыном. От собаки припахивало помойкой, а брюхо было тугое и круглое, как астраханский арбуз. Наташа уже простила собаку. — Пап, а ты научишь меня управлять рулём? — спросила она. — Думаю, что без этого не обойтись, — ответил папа уверенно.
Это наша родина, малыш
Впереди показался город, необыкновенный и удивительный. Древняя крепость из белого камня спускала в воду откосы тяжёлых стен. Старинные храмы и соборы разбросали по небу свои купола в непостижимом, но пленительном порядке, а дальше, на бугре, высился тёмно-красный кремль с островерхими башнями. Вокруг города поднимались зелёные холмы и тёмные леса, уходящие вдаль, насколько достигал взгляд, и всё это невиданное чудо повторялось в чистом зеркале Волхова.— Пап, погляди, неужели такое может быть не в сказке!.. — едва выговорила Наташа. Папа молчал и зачарованно глядел на берег, а Наташе казалось, что вот распахнутся ворота кремля — и выедут оттуда тридцать витязей на огнедышащих сивках-бурках, и помчатся они вызволять Марью-царевну из колдовского Кощеева подземелья. И ещё неясная любовь к этой никогда не виданной, но такой знакомой, родной и чудесной земле рождалась в её маленьком, а может,
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (9) »