висела мертвая, почти высохшая мышка… Так к моему великому сожалению и пропал вкусный десерт.

В другой раз, бабушка уже сварила такое блюдо, и поставила кастрюлю без крышки остывать на кухне. Мои родители пригласили в гости некоторых геологов, которые недавно приехали с командировки в штаб-квартиру. Взрослые сидели вокруг стола, разговаривали. Вдруг раздался такой шум, как будто тяжелый камень упал в воду. Моя бабушка побежала на кухню и обнаружила, что в открытую кастрюлю со сладостью упала живая змея, довольно крупная. Она кричала, все прибежали, но безногая тварь оказалась быстрее, спаслась из кухни и укрылась где-то под забором из кустиков. Снова пропало мое любимое сладкое блюдо.

В это время, кстати, было трудно с продуктами питания, и все живое, что попало человеку в руки, шло на стол. Помнится, местные жители ели саранчу, кузнечиков, жуков, личинок шелкопряда, а полевые крысы и змеи – деликатесы несравненные были. Однажды папа ехал вдоль дороги после сильного ливня, и ему попалась большая рыба-змееголовка. А иногда все взрослые гонялись за змеей, и вскоре она шла нам на стол.

Местные жители готовили крыс по своим секретным рецептам, очень вкусными получались блюда. Особо запомнился вкус тушеных крыс с шафраном, и жареных на углях с лимонными листьями.

Вот братику уже год пошел, в других семьях рождались дети, и при геологическом поселке, как в это время называли штаб-квартиру экспедиции, были созданы ясли. Начались мои мучения, так как я была старше всех, у меня братик, и, как сказали няньки, я должна показать себя достойной сестрой, и т.п… Все это привело к тому, что в свободное время, когда другие играли, я должна была смотреть за братом, не давать ему с кровати упасть, так как у годовалого ребенка хватало сил на самостоятельные движения, но не хватало ума, чтобы при этом не упасть.

Во время обеда сидела я за столом с двумя мисками перед собой, одна – с рисом, это моя миска, другая – с кашей для брата. Я должна еще его с ложки кормить. Хитрые были няньки, сказать нечего.

Надоели мне такие занятия, но взрослые всегда меня учили, что все люди, от мала до велика, должны исправно выполнять посильные работы, только таким образом Вьетнам мог победить Джонсона, и мы могли бы вернуться к себе в Ханой.

Бомбили сильно, в особенности промышленные центры Вьетнама, в том числе и Уонгби, где расположена теплоэлектростанция, на которой работал мой дядя, родной брат отца. Однажды мы получили плохую весть: Дядя был тяжело ранен во время бомбежки, и его госпитализовали в Ханой. До этого поблизости от электростанции упал сбитый американский самолет, его растащили на куски, так как дюраль был ценный материал, дядя с оказией послал моим родителям два небольших куска размером 50х50 см. Мама отнесла эти куски местному кузнецу, и взамен тот дал ей бронзовый поднос. Этот поднос сохраняется у меня до сих пор, на нем каждый Тэт красиво раскладываю фрукты для семейного алтаря. А дядя вскоре выздоровел, только хромал на одну ногу, и продолжал работать.

И вот однажды вечером мама сказала, что завтра мы переедем в другое место, я так рада была, что побежала к воротам, села на корточки напротив нашей собаки и рассказала ей о том, что мне больше не придется ходить в такие противные ясли. Доброе животное внимательно меня слушало, смотрело на меня умными желтоватыми глазами. На утро еe увезли какие то незнакомые дяди. Я так и поняла, что ее убьют, потому что при передвижении в другое место эвакуации не принято было взять с собой животных.

На этот раз моя мама отвезла меня с братом в свою родную деревню, оставила нас жить у дяди с дедушкой и бабушкой на два месяца, пока готовились помещения для размещения штаб-квартиры геофизической экспедиции в Ханое. Тут в деревне у меня произошло знаменательное событие – я начала ходить в школу, как и все дети моего возраста. Мне было 5 с половиной. О школе и первом учителе стоит рассказать отдельно, скажу только, что после этих двух месяцев не научилась ничему.

Потом я нечетко запомнила, где мы еще побывали, знаю только, что подготовительный класс я все таки каким-то чудом закончила, умев читать и писать, находясь уже в Тханьсуане, в 12 километров от Ханоя, и несколько раз начинала ходить в первый класс в разных школах, и успела кое-как его закончить до эвакуации в Чукшон. Благодаря усилиям мамы, да я сама тоже была послушной и старательной, почерк у меня сложился неплохим.

В то время наша семья вернулась в Ханой, поселилась временно сначала в доме 1Б улице Хай Ба Чынг в Ханое, рядом с комнатой инженера Чан Дык Лыонг, который впоследствии стал Президентом страны, и вскоре переместилась в комнату, выделенную моим родителям в общежитии геофизической экспедиции в районе Тханьсуан. Жить было неудобно в одной тесной комнате, и мама решила купить отдельный дом за сумму, полученную из всех сбережений, всей зарплаты месяца и продажи ценных в это время велосипеда и советского радиоприемника, и заняла у друзей и знакомых. А дом этот был в строящемся жилом районе, расположенном в 6 километров от центра Ханоя, поэтому мы должны были подождать еще немножко, пока достроили дома.

Война все ожесточалась, и снова нам предстояло эвакуироваться, на этот раз в Чукшон, в районе латеритных холмов в 30 километров от Ханоя. А тут война шла совсем рядом. Запомнила ночи, проведенные в бомбоубежищах, дневные и ночные налеты американских самолетов, после которых в дворы падало большое количество серебристых хлопьев, какие-то листовки, которые местные ополченцы приходили отбирать почти сразу, взрывы бомб, очереди пулеметов, ночные огненные взлеты наших ракет, огонь и взрывы сбитых американских самолетов. Пошли даже слухи, что поблизости упал и наш МиГ, но они остались слухами, которые никогда не будут подтверждены, по крайней мере, для меня. Особенно запомнился один случай, когда меня укусила огромная ядовитая сколопендра. От укуса очень больно было, и рука за считанные секунды распухла до неузнаваемости. Я дико кричала от боли и испуга. К счастью, хозяйка дома, где мы нашли временное жилье, поймала своего петуха, и быстро смазала мою руку его слюной. Боль утихла быстро, как рукой сняло, но шрам от этого укуса навсегда остался на моей правой руке. После этого случая под циновку на кровати в доме, в бомбоубежище, везде клали лимонную цилиндрическую траву, запах которой отгонял вредных насекомых, в том числе и комаров.

В это время у меня начали выпадать молочные зубы. Так как в деревне не было дантистов, и не было возможности ехать в стоматологический кабинет, мама сама вырвала у меня эти зубы. Мне было совсем не страшно, даже нравилось, что у меня такая хорошая мама, все умела!

И вот