лет Виллиану пришлось останавливаться в самых различных домах графства, но он готов был поклясться, что никогда не бывал в таком особняке, как Хай-Бэнкс-Холл, где вся жизнь походила на веселую игру. Повернувшись к стоящему рядом мужчине, возле которого крутилась собака, Виллиан спросил:

– Что ты об этом думаешь, а? Может, он просто бахвалится? Неужели его бастард ^[1] действительно рискует пробираться через горы, чтобы только взглянуть на него?

Карл Бретон-Уир ответил ему лишь мимолетной улыбкой, а сам при этом цинично подумал, что этот дом похож на фабрику по производству бастардов всех мастей. И если бы он не надеялся сегодня вечером вернуть свои деньги, которые проиграл хозяину и его друзьям, то уехал бы отсюда прямо сейчас. Но если все пойдет хорошо, то он отправится завтра с утра. И без сожаления расстанется со всей этой компанией грубиянов и невежд. Поначалу им удалось позабавить Карла, однако такие забавы быстро утомляют… И куда они теперь собрались? Да еще эти чертовы собаки повсюду.

– Пошла вон! – Карл попытался отогнать от себя собаку.

– Ты ей понравился, Карл, – рассмеялся Дик Моллен. – Должно быть, от тебя исходит какой-то знакомый ей запах.

Присутствующие при этом мужчины грубо заржали, а женщины захихикали.

Кейт Армстронг, полная дама лет пятидесяти, увешанная баснословно дорогими украшениями, каждое из которых могло целый год кормить по крайней мере шесть семей, работавших у ее мужа, подтолкнула локтем свою дочь Фанни. Девушка, которая в двадцать восемь лет все еще была не замужем и, как утверждали, могла отпускать сальные шуточки не хуже мужчин, запричитала:

– Ну, Дик… ну, Дик… просто умора!

Рядом с ними стояла сорокалетняя Джейн Ферье, маленькая, толстая хохотушка. Ее муж Джон владел несколькими стеклодувными мастерскими в Ньюкастле. Гостей, посещавших их дом, потрясала роскошь и ослеплял блеск свечей.

Женскую компанию завершала Мэгги Хедли. О ней говорили, что она необычайно дотошно проверяет счета из бакалейной лавки, хотя ее муж Ральф владел не только пивоварней и свечным заводом, но и угольной шахтой.

Среди мужчин находились сын Хедли Джон и его близкий друг Пэт Ферье. Оба они просто излучали счастье, так как за прошедшие две ночи выиграли у хозяина и его лондонских гостей кучу денег.

– А где он, на том же самом месте? – снова обратился Томас к сыну.

– Ага, на том же месте, – крикнул в ответ Дик. – Интересно, как у него ноги не отвалились, пока он сюда добирался?

– Семь миль в один конец и семь в другой, а ведь он начал приходить сюда, когда был вот такого роста, – Томас поднял ладонь на четыре фута от земли. – Но близко этот плут меня к себе не подпускает. И не говорит ни слова. Посмотрит на меня, а потом удирает. – Моллен горделиво выпятил грудь. – Ладно, сегодня мы пойдем другой дорогой, обойдем Нижние поля.

Вся компания собралась на террасе, возле которой их ожидали три лесника. Томас возглавил группу охотников. Пройдя через сад, они обогнули озеро, перебрались через узкий мост над ручьем, впадавшим в реку Аллен, и снова сбились в кучу. Воздух опять "наполнился" шутками и криками. Впереди простиралась долина, которую называли Нижние поля. Она служила северной границей поместья.

После того, как охотники обогнули подножие холма, Томас внезапно сделал знак остановиться и вытянул руку, указывая вперед.

Там, примерно в двадцати ярдах от них, возвышалась высокая скала, на которую неподготовленный путешественник мог забраться только с одной стороны. На вершине скалы сидел мальчик.

Издалека он казался лет двенадцати. Его худенькое тело было закутано в теплую одежду, воротник пальто поднят, защищая уши от холода. Шапки на мальчике не было, и его волосы выглядели черными как смоль.

Вся компания задрала головы, уставившись на ребенка, который, в свою очередь, внимательно наблюдал за ними.

– Почему бы тебе не поймать его? – услышал Томас шепот сзади и прошептал в ответ:

– Мы пытались. Но он шустрый, как заяц, в мгновение ока может соскользнуть с этой скалы.

– И ты никогда не подходил к нему близко?

– Никогда. Но когда-нибудь я это сделаю.

– А откуда он приходит?

– С той стороны гор, из Карр-Шилда.

– Что ж, когда погода позволит, ты можешь отправиться туда и найти его. Не думал об этом?

Томас Моллен обернулся к говорившему, его голубые глаза сверкали, и он произнес со смехом:

– Да, я думал об этом, но… – Мужчина развел руками. -…Если я стану навещать каждого, у кого имеется моя прядь, то некогда будет заниматься поместьем. – Томас вознес руки к небу и засмеялся. Гулкое эхо разнесло его смех по горам и соседней долине. Мальчик внезапно исчез, и больше его никто так и не увидел, хотя некоторое время охотники внимательно оглядывали раскинувшиеся перед ними холмы.

Глава 2

Два дня шел снег, потом наступила оттепель, а затем ударил мороз. В особняке остались Фрэнк Армстронг, его жена Кейт и их дочь Фанни, а также два друга Дика Моллена – Виллиан Ленокс и Карл Бретон-Уир. Молодежь развлекалась, катаясь на озере на коньках.

Томас Моллен позволил присоединиться к компании и двум своим племянницам, Барбаре и Констанции Фаррингтон. Для девочек это был великий день, потому что им очень редко позволяли общаться с гостями. Когда Томас находился дома один (что случалось не очень часто), он приглашал девочек пообедать вместе с ним. За столом хозяин много смеялся и отпускал шуточки в адрес их гувернантки мисс Бригмор. Девочки любили своего дядю Томаса, он заменил им отца и заботился о них уже на протяжении шести лет. Он привез племянниц в свой особняк, когда Барбаре было четыре, а Констанции всего годик. Их мать, сводная сестра Томаса, несмотря на многочисленные возражения и предупреждения брата, вышла замуж за некоего Майкла Фаррингтона, единственным достоинством которого была смазливая внешность. Когда жена во второй раз забеременела, Майкл бросил ее. Томас узнал об этом из письма сестры, где она сообщала, что находится при смерти, и умоляла взять под опеку ее маленьких дочерей. Надо отдать должное Томасу, он немедленно отправился в Лондон. Провел у постели несчастной два дня, проводил ее в последний путь и, забрав девочек из убогой комнаты, которую снимала их мать, отвез в свой особняк.

Сначала он нанял им няню, а позже и гувернантку. Необходимость в услугах няни давно отпала, а вот гувернантка мисс Бригмор до сих пор оставалась с девочками. Сейчас Барбаре исполнилось десять лет, а Констанции семь.

Детские "покои" состояли из шести комнат в верхнем этаже восточного крыла особняка. Раз в день девочки спускались по задней лестнице на улицу, и если погода была хорошей, отправлялись на прогулку. Их