знал, что здесь есть музей великого немецкого поэта Гёте, к которому испытывал уважение, как это должен испытывать всякий. Хотя бы потому, что каждый из нас хотя бы самую чуточку Фауст, мечтает жить вечно, и немало таких, кто готов продать свою душу дьяволу — как его ни зови: Мефистофель, Вельзевул или просто русский чёрт.
Я знал еще, что Гёте пробовал улучшить человечество и сочинил волшебную фразу, не требующую пояснений, которую, грешен, и я примерял к себе, когда старался быть лучше: «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идет на бой».
Так уж вышло, что после одного музея мои хозяева повезли меня в другой музей по имени Заксенхаузен. Это был странный музей победы над фашизмом, походив по которому и вдоволь насодрогавшись, я почувствовал ледяную струйку пота, текущую по спине: похоже, фашизм победил меня.
Горы человеческих черепов, холмы ношеных ботинок разных размеров, включая детские, кучи очков, сквозь которые кто-то когда-то взирал на мир, возвышенности из женских, прекрасных когда-то кос — все это не подавляло, не угнетало, а убивало. Уничтожало.
Но еще выглядело выставкой чудовищных достижений фашистского хозяйства по переработке кому-то ненужных человеческих тел.
Здесь лежал убитый мир.
Я пошел к выходу, там обернулся, Сначала я прочел слова, выкованные из железа: «Йедем дас зайне», что означало «Каждому свое».
Потом мой взгляд провалился в даль, и картина, которую я увидел, потрясла меня своей гармонией.
Был летний солнечный вечер, а небо украшено розовыми сказочными облаками. Долина, лежавшая внизу, благоухала лесами, крошечными городками и реками, деревеньками с красными черепичными крышами.
И я сказал себе про то, что видел: это ад с видом на рай.
Таким был немецкий плен.