- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (65) »
мисс Юджинию Стедхэм. Сидя за столом, они разбирались в какой-то головоломной карте. В этот день я разрешила сыну вновь приступить к регулярным занятиям, надеясь, что это привычное дело отвлечет его от горя.
— Мама! — Джайлз бросился ко мне. Собаки между тем свернулись клубком на голубом ковре возле холодного камина.
Как приятно было чувствовать, что его личико прижимается к моему животу, а небольшое, но сильное и крепкое тело — к моим ногам. Ласково потрепав сына по голове, я посмотрела на гувернантку:
— Пожалуй, мы с Джайлзом погуляем сегодня Днем, мисс Стедхэм.
Сын отстранился от меня и захлопал в ладоши:
— Мы пойдем гулять, мама? Вот этого-то я и хотел!
— Ты уже пообедал?
Он кивнул, и в его серо-зеленых глазах вспыхнуло предвкушение радости:
— Я съел все, что мне дали.
Мисс Стедхэм поднялась:
— Джайлз обычно не капризничает с едой.
Впервые за этот день я улыбнулась:
— Оденься потеплее, Джайлз. День хоть и солнечный, но довольно холодный.
— Когда вы отправитесь на прогулку, леди Уэстон? — спросила гувернантка.
— Сейчас. — Я взъерошила аккуратно причесанные волосы сына. — Как только будешь готов, приходи ко мне в спальню, Джайлз. Я должна переодеться.
— Хорошо, мама. — Он взглянул на мисс Стедхэм. — Пошли, Джени.
Собаки последовали за мной.
***
Мартовское солнце светило ярко, однако было ветрено и прохладно. Джайлз вприпрыжку бежал рядом со мной. Все утро прокорпев над письмом и счетом, он теперь наслаждался прогулкой и свежим воздухом. Мы вышли из южного подъезда. Собаки опередили нас и теперь резвились, то подбегая к нам, то уносясь вперед. Тропа повела нас вдоль аккуратно разбитых клумб, где только что появились голубые и розовые гиацинты. Рано зацветающие деревья уже покрылись почками. Неподалеку протекала небольшая речка. Перегнувшись через перила деревянного моста, мы с восхищением смотрели на калужницы и другие цветы, ярко пестревшие в прибрежной траве. Тропа вывела нас к двум огороженным загонам, где выгуливали моих чистокровок . Мы остановились, потрепали лошадей по холкам, а затем поднялись по лесистому склону. В лес тоже пришла весна. Пели птицы, цвели нарциссы, барвинки и чудесные голубые вероники. Мы отломили несколько веточек ивы-шелюги, чтобы отнести их мисс Стедхэм. Гуляние доставило мне не меньшую радость, чем сыну. Ведь я провела бесконечно долгую неделю у кровати Джералда, держа мужа за руку и беспомощно прислушиваясь к его дыханию, становившемуся все более тяжелым. Потом были похороны. Вдохнув полной грудью бодрящий прохладный воздух, я почувствовала, как во мне пробуждается жизнь. «Итак, Стивен возвращается домой», — подумала я, глядя на голубое, почти синее небо, где, словно парусники, плыли высокие белые облака. — Мама, — спросил Джайлз, — а где сейчас папа? Я взглянула на разрумянившегося перепачканного сына и опустилась на упавшее дерево, не замечая того, что моя длинная юбка касается влажной земли. — Папа на небесах, дорогой. — Но ведь мы вчера погребли его в часовне, — возразил мальчик. — Как же он может быть на небесах? — На небесах душа папы, — объяснила я. — Когда мы умираем, наши души покидают тела и возвращаются домой, к Богу. Папе больше не нужно его тело, Джайлз, оно осталось в часовне. — Но я же не хотел, чтобы папа умер. — Мальчик нахмурился. Я крепко прижала сына к себе. Он всегда был ласковым ребенком, и сейчас его голова покоилась на моей груди. — Мне не нравится, что он под полом часовни. Мои глаза наполнились слезами, и, чтобы не разрыдаться, я стиснула зубы. — Мне тоже это не нравится, Джайлз, но папа тяжело болел, и нам не удалось спасти его. — Но ты-то не умрешь, мама? — встревожился мальчик. — Нет, дорогой, не умру. — Я старалась, чтобы ответ прозвучал убедительно. — Никогда-никогда? — Он откинул голову и посмотрел на меня. Его щеки горели румянцем, а светлые серо-зеленые глаза выражали затаенный страх. — Вообще умирают все, Джайлз, но я буду жить еще очень долго. — Заметив сомнение в его взгляде, я добавила: — Во всяком случае, я постараюсь дожить до того времени, когда ты станешь взрослым и обзаведешься собственными детьми. Мысль о том, что у него когда-нибудь появятся дети, показалась мальчику совершенно невероятной, но тем не менее успокоила его. Глаза просветлели. Он хотел было отвернуться, но я положила руки ему на плечи и заставила посмотреть прямо мне в лицо. — Папа оставил завещание, Джайлз. Сегодня утром его прочитал нам мистер Мак-Эллистер. Мои слова заинтриговали его. — А что такое завещание? — Это такой документ… где папа высказал свою волю… на случай, если умрет. Помимо всего прочего, он пожелал, чтобы твой дядя Стивен вернулся домой и управлял за тебя нашим поместьем. — Дядя Стивен? Но я не знаю его! Ведь он живет где-то очень далеко. — Последние пять лет Стивен провел на Ямайке, поэтому ты никогда с ним не встречался, но папа попросил, чтобы он вернулся домой и управлял Уэстоном, пока ты не повзрослеешь. Ты ведь теперь граф, дорогой, и, хотя тебе это трудно понять, занял место папы. Джайлз серьезно посмотрел на меня: — Я знаю. Джени сказала, что я теперь лорд Уэстон. — Да, ты лорд Уэстон, — подтвердила я, — но дядя Стивен будет управлять поместьем и фермами, пока тебе не исполнится двадцать один год. Тебя будут называть милордом, но пройдет еще много лет, прежде чем ответственность за Уэстон ляжет на твои плечи. Джайлз нахмурился: — Но ведь поместьем и фермами управляет дядя Адам. Я кивнула: — Думаю, он будет и дальше это делать. — Зачем же нам нужен дядя Стивен? — Папа назначил его твоим опекуном. Джайлз улавливал мои настроения, как камертон — колебания воздуха. Он окинул меня пытливым взглядом: — Тебе не нравится дядя Стивен, мама? Я рассмеялась и, поднявшись, приласкала сына. — Конечно, нравится. И тебе тоже понравится. С ним весело. Мы отправились домой. — А он любит играть? — полюбопытствовал Джайлз. Я тяжело вздохнула, ощутив головную боль: — Да, любит. — И тут же воскликнула: — Посмотри, Джайлз, кажется, я видела кролика. — Где? — заинтересовался он и, к счастью, сразу забыл о Стивене.***
Когда минут через сорок я вошла в свой будуар, там меня уже поджидала мать. Считалось, что будуар, примыкавший к нашей общей с Джералдом спальне, мое личное владение, но мне так и не удалось внушить это матери. Поскольку эта комната принадлежала ей все годы, пока она была замужем за отцом Джералда, мать все еще чувствовала себя здесь хозяйкой. Когда я вошла, она, сидя в обтянутом ситцем кресле перед камином, пила- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (65) »