Пауль Маттик

Об Антоне Паннекуке

Жизнь Антона Паннекука тесно связана с самой историей современного рабочего движения; он испытал его подъем как движения социального протеста, его превращение в движение за социальные реформы и его затмение как независимого классового движения в современного мире. Но Паннекук испытал и его революционный потенциал в ходе стихийных взрывов, которые время от времени прерывали вечное течение социальной эволюции. Он вошел в рабочее движение как марксист и умер марксистом, глубоко веря: если будущее есть, оно будет социалистическим.

Как и многие видные голландские социалисты, Паннекук происходил из среднего класса. Он заинтересовался социализмом, по собственному замечанию, движимый научной склонностью, достаточной сильной, чтобы охватить как общество, так и природу. Марксизм был для него распространением науки на социальные проблемы и гуманизацией общества. Его огромный интерес к социальным наукам был абсолютно совместим с его интересом к естественным наукам; он стал не только одним из ведущих теоретиков радикального рабочего движения, но и всемирно признанным астрономом и математиком.

Это комплексное отношение к естественным и социальным наукам и философии определило характер большинства работ Паннекука. Одна из его самых ранних публикаций «Марксизм и дарвинизм» освещала взаимосвязь между обеими теориями, одна из его последних работ «Антропогенез» была посвящена происхождению человека. «Научное значение как марксизма, так и дарвинизма, — писал он, — состоит в том, что они следуют теории эволюции — одна в сфере органического мира, другая в сфере общества». Наиболее важным в трудах Дарвина было признание того, что «при определенных условиях некоторые виды живых существ неизбежно развиваются в другие виды живых существ». Это был «механизм», «естественный закон», объяснявший процесс эволюции. То, что Дарвин отождествлял этот «естественный закон» с борьбой за существование, аналогичной капиталистической конкуренции, не компрометирует его теорию, а капиталистическая конкуренция не становится от этого «естественным законом».

Маркс сформулировал положение о движущей силе социального развития. «Исторический материализм» направлен на общество и утверждает, что мир состоит как из природы, так и из общества. Человек должен есть, чтобы жить. Но законы социального развития — это не «законы природы». И, конечно же, все «законы» — как природы, так и общества — не абсолютны. Но, как показывает опыт, они достаточно прочны, чтобы считаться «абсолютными» для целей человеческой практики. Они ни в коей мере не ставят под вопрос безоговорочную свободу воли и свободу выбора, они касаются наблюдаемых правил и регуляторов, которые позволяют найти объяснения, чтобы рационализировать человеческую деятельность.

Как и Маркс, Паннекук полагал, что «производство материальных условий жизни формирует основные структуры общества и определяет политические отношения и социальные конфликты». Именно путем классовой борьбы осуществляются решающие социальные перемены, и ведут они от более низкому к более высокому производственному уровню социального производства. Социализм будет означать будущее развитие общественных производительных сил, которые в настоящее время сдерживаются господствующими классовыми отношениями. И это может быть совершено только трудящимися, способными объяснить необходимость бесклассового общества.

В известной нам истории этапы существования человека и общества распознаются по изменениям орудий и форм производства, которые меняют производительность общественного труда. «Начала» этого процесса теряются в предыстории, но можно предположить, что они коренятся в борьбе человека за существование в неблагоприятной природной среде, вынуждавшей его развить в себе способности к труду и социальной организации. С тех пор, как Фридрих Энгельс написал «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека», вопросу об орудиях и эволюции человека была посвящена обширная литература.

В «Антропогенезе» Паннекук возвращается к проблеме, поставленной в его ранней работе «Марксизм и дарвинизм». Поскольку существуют «механизмы» социального развития и эволюции природы, должен существовать «механизм», объясняющий возвышение человека в животном мире. Общественность, взаимопомощь и даже использование «орудий» характерны и для других видов существ; специфическим для человека являются язык, разум, изготовление орудий. Именно это последнее, вероятно, вызвало одновременное развитие языка и разума. Поскольку использование орудий ставится между организмом и внешним миром, между стимулом и действием, оно побуждает к действию и, следовательно, к мышлению, к тому, чтобы идти окольным путем от чувственного восприятия через орудие к объекту.

Умение говорить было бы невозможно без человеческого мышления. Человеческий мозг способен к абстрактному и концептуальному мышлению. Духовная жизнь как людей, так и животных начинается с ощущений, которые соединяются в образы, человеческий мозг различает между восприятием и действием с помощью мышления, поскольку орудие посредничает между человеком и тем, чего он намерен добиться. Разрыв между восприятием и действием и запоминание прошлых восприятий делает возможными сознание и мышление, которые устанавливают взаимосвязь между восприятиями и формулируют теории, применимые для практического действия. Естественные науки свидетельствуют о тесной связи между орудиями и мышлением. Поскольку орудие является отдельным, неживым объектом, который может быть заменен другим, лучшим и поддающимся более разностороннему использованию, он обеспечивает особое и быстрое развитие человека. В свою очередь, их использование обеспечивает развитие умственных способностей человека. Труд — это создатель и «существо» человека, какому презрению и отчуждению не подвергался рабочий. Труд и изготовление орудий выделяет человека из животного мира в том, что касается социальных действий в соответствии с потребностями его жизни.

Переход от животных к человеку должен был бывать очень длительным процессом. Но переход от первобытного человека к современному был сравнительно быстрым. Первобытного человека отличает от современного не различные способности мозга, а различия в использовании этих способностей. Когда общественное производство стагнирует, стагнирует общество, производительность труда развивается медленно, социальные