Вашего имущества Рагузинскую Республику. В числе прочих неисчислимых благотворительных распоряжений Вы повелели учредить Иезуитский колледж, зная, какую пользу это может принести молодежи и всему Городу. Вы распорядились также о сооружении домов и монастырей для дворянок, бесприданниц и женщин, желающих изменить свое недостойное поведение, ассигновав этим заведениям значительную ренту, дабы принять наибольшее число желающих. Позаботились Вы и о приданом, которым следовало наделять каждый год некоторых из них, чтобы они могли выйти замуж. Не забыли Вы и о пособиях для молодых нобилей, имеющих в них нужду, для изучения юриспруденции, философии, медицины и теологии, а также о пособиях тем, кто уже получил звание доктора, для поддержания приобретенного звания. Позаботились Вы и об ассигновании на пособия для тех, кто пожелал бы заниматься живописью, ваянием и зодчеством, добавив к этому множество других распоряжений по человеколюбию и величию Вашего духа. И позднее, в 1594 году, когда Рагуза пребывала в ожидании нападения флота под началом Чикалы, Вы показали, что в Вас не охладела любовь к родине, великодушно предоставив в ее распоряжение все свое имущество и себя лично. Сенат, нобилитет, Город и Государство восприняли это предложение с такой любовью и благодарностью, которого только и достойна столь доброжелательная и заботящаяся об их благе душа. Многое из упомянутого я мог бы опустить, как опустил другие Ваши деяния, если бы в силу известных драматических причин они не стали бы так широко известны. Да и для Вашей скромности, вероятно, было бы неприятно слышать очередное о них упоминание. Однако, скрыв это, я заслужил бы упрек в злонамеренности или, по крайней мере, в неблагодарности и небрежении общественной пользой. Из всего сказанного становится ясно, что в силу изложенных выше причин, а также причин, о которых я намеренно умалчиваю, труд сей не мог найти иного прибежища, кроме как в тени Вашего Святейшества, которому, я надеюсь, он будет дорог как тем, что в нем содержится, так и обстоятельствами своего появления под влиянием того авторитета, который Вы навсегда сохраните в моем сердце. Надеюсь, что Вы по своей доброте сердечной простите его неисчислимые несовершенства и в стиле, и в искусстве. Одно только могу утверждать с твердой уверенностью: ко всему, что касается истины, я приложил столько тщания и усердия, насколько был способен. Посему молю Ваше Святейшество снисходительно принять мои заверения в искренней Вам преданности. Молю Его Божественное Величество о каждодневном Вам благоприятствовании и даровании мне милости проявить то уважение, которое я к Вам питаю. Лобызаю Ваши руки.

Пезаро, первое марта 1601 года.

Ваш преданный и признательный слуга

дон Мавро Орбини

(обратно)

Обращение Дона Мавро Орбини к читателям

Нет ничего удивительного (мои благосклонные читатели), что славянское племя, ошибочно называемое ныне склавонским, не пользуется у историков той славой, которую по праву должно бы иметь, и его достойные деяния и славные походы сокрыты плотным туманом и почти погребены в вечной ночи забвения. Имея в избытке мужей воинственных и доблестных, не нашлось у него мужей ученых и образованных, которые своими писаниями обессмертили бы его имя. Другие племена, намного уступающие ему в своем величии, лишь потому пользуются ныне такой известностью, что имели ученых мужей, прославивших их своими писаниями. Евреи (начнем с них) имели Филона, Еге- сиппа и Иосифа — весьма известных историков, посредством которых они обессмертили свое имя. И это могли бы сделать и многие ученейшие греческие мужи, если бы было дозволено посторонним раскрывать и разглашать тайные мистерии Истины, как пишет Лактанций в 11–й главе 4–й книги «Божественных установлений». В самом деле, когда Феопомп пожелал вставить в свою историю тайные мистерии евреев, то утратил зрение и (согласно другим) страдал от лихорадки на протяжении сорока дней, пока не получил предупреждение во сне и не отказался от своей затеи, как свидетельствует Деметрий Птолемею. Трагический поэт Феодат, упомянув евреев, ослеп, но, осознав свою ошибку, прозрел, как пишет Евсевий в «Хронике». Греческая история была описана бесчисленным множеством авторов, среди которых Анаксимандр Милетский, Гекатей Милетский, Демокрит, Евдокс, Дикеарх, Эфор, Эратосфен, Полибий и Посидоний. Историю римлян и всей Италии описывали Аристид Милетский, Феотим, Кли- тоним, Неарх, Феофил, Дорофей, Аристокл и Хрисипп. Фиванцы были прославлены Ктесифоном, Досифеем и Феофилом. Тускуланцы — Сосист- ратом. Об Аркадии писал Демарат. О Беотии — Мерилл. Всех упомянутых историков Плутарх цитирует в «Параллельных жизнеописаниях». Гелланик, Ктесий Книдский, Мегасфен, Артемидор, Эфесий, Каллисфен, писавший во времена Феопомпа, и многие другие, которых цитируют Стра- бон, Полибий, Солин и другие, писали об истории Индии, Персии, Египта и многих других земель. У галлов был свой историк Диафор, у Фракии — Сократ, у Ливии — Гесионакс. Феокал Гунибальд в своих более чем тридцати книгах, Вастальд, Хелигаст, Аребальд, Ритимер, Ветан, Дорак, Ка- радак и Рутвик прославили племя франков, ныне называемых французами. Таким образом, все упомянутые выше племена стали пользоваться почетом в мире благодаря тому, что, как мы уже говорили, нашлись образованные мужи, не пожалевшие своих сил для описания их деяний. Одному славянскому племени с этим не повезло. С самого своего начала оно постоянно вело войны, совершая деяния, достойные вечной памяти, нисколько не заботясь при этом о том, чтобы кто‑либо запечатлел их на бумаге. Немногие историки упоминают о славянах, да и упоминания эти в большей степени связаны с войнами, которые те вели с другими народами, чем с намерением хоть как‑то прославить это племя. Славяне воевали почти со всеми племенами мира, нападали на Персию, правили Азией и Африкой, сражались с египтянами и Александром Великим, покорили Грецию, Македонию и Иллирию, заняли Моравию, Силезию, Чехию, Польшу и побережье Балтийского моря. Вторглись в Италию, где в течение длительного времени вступали в стычки с римлянами, иногда терпя поражения, иногда мстя им большими жертвами с их стороны, иногда заканчивая бой с равным преимуществом. Покорив в конце концов Римскую империю, они заняли многие из ее провинций, разрушили город Рим, сделав римских императоров своими данниками, чего не смогло совершить ни одно другое племя в мире. Они овладели Франкией, основывали королевства в Испании, и от их крови ведут свое происхождение