выступили слезы.

— Петь… Что же будет? Тебя заберут?

— Если и заберут, то ненадолго, — еще крепче стиснув зубы, ответил Петяша. Сам он вовсе не был уверен, что исход обязательно будет для него шибко благополучным. — А может, вовсе обойдется… Чего им, в самом деле, меня забирать — я вроде как защищался; у него пистолет, значит, пределы допустимой обороны превышенными не сочтут… сам я — вот он, никуда не скрываюсь… Нет, не должны забрать-то.

Чуть помедлив, точно перед прыжком в холодную воду, он снял телефонную трубку и набрал «ноль-два».

— Дежурный слушает, — отозвались на противоположном конце после второго гудка.

Петяша вдруг обнаружил, что даже не представляет себе, что и как полагается говорить в подобных случаях.

— У нас тут, кажется, труп, — неуверенно начал он.

— «Кажется», или «труп»? Определитесь, пожалуйста.

Дежурному, судя по тону, очень хотелось спать.

— Откуда я знаю, — слегка рассердился Петяша, — я же не врач! Мне кажется, что труп.

— Адрес, фамилия — велел голос в трубке.

Представившись, продиктовав дежурному адрес и дождавшись утомленного «ждите», Петяша повесил трубку постоял в задумчивости посреди комнаты и лег на тахту.

— На вот, выпей, — Катя подала ему стакан с шипящими на поверхности воды остатками растворимой таблетки.

Приняв посудину, Петяша сел, залпом — ч-черт, вроде и не горько, и не кисло, а гадость-то какая! — проглотил лекарство и осторожно примостился головой на подушку.

— Катькин… послушай, пока я не забыл. Там, в компьютере, начало нового романа «Старая песня» называется. Имя файла — по названию, латиницей, файл-на диске «це» в папке «нью». Заканчивать его будешь ты, это просто. Возьмешь на столе «Испанскую балладу» Фейхтвангера, прочтешь, сравнишь и валяй, продолжай. Разберешься, в общем. Обыкновенная переписка старого на новый лад. Это на случай, если меня… вдруг надолго. А сейчас я лучше посплю, пока дают, хорошо?

Неотрывно глядя на него расширившимися, как-то вдруг потемневшими глазами, Катя кивнула, но Петяша уже не видел этого — едва выговорив последнее слово, он мгновенно провалился в сон, успев лишь подумать напоследок:

Ох-х, провались вы все…

Спал он на этот раз без сновидений.

75

Разбудил Петяшу настойчивый стук в дверь.

Первым, что пришло на ум, оказалось воспоминание о давешней головной боли, посему поднялся он с величайшей осторожностью и только убедившись, что боль прошла, открыл глаза.

В окно ярко светило солнце. На тахте, свернувшись калачиком у стенки, посапывала Катя. Едва Петяша опустил ноги на пол, стук прекратился; из-за двери послышалась какая-то не шибко внятная возня.

Приехали, что ли? Не шибко торопились, однако. Ломать бы дверь не начали; а то ремонтируй потом…

Поспешно накинув халат, Петяша ринулся в прихожую с криком:

— Иду, иду! Сейчас открою…

Приготовившись пережить неизбежное, он отпер замок, распахнул дверь и замер от изумления.

На лестничной площадке обнаружилась куча народу — и совсем не того, который он ожидал увидеть. Первым, широко, радостно улыбаясь, стоял Олег — видимо, он-то и барабанил в дверь. Из-за плеча его, умудряясь не терять при сем достоинства, выглядывал президент клуба «Ом» Николай Вадимович Большаков при полном параде. Далее следовали две совершенно незнакомые, однако ж довольно симпатичные девицы того стандартного облика, какой присущ теперь секретаршам либо бухгалтерам преуспевающих компаний, а за ними, совсем уж вдалеке, маячила свежестриженая густо-черная шевелюра Володьки Бабакова.

— Я же говорил — дома! — обрадованно крикнул последний. — Спишь, морда? А нефиг! Сам как меня в общаге будил, заявляясь ни свет ни заря?!

— Поздравляю!

Выдернув из-за спины внушительную — и явно недешевую — корзинку цветов, Олег вручил ее Петяше.

— С чем это, позвольте спросить? — малость растерянно осведомился тот. — По какому, вообще, поводу все это?.. И… цветы-то мне на кой… икс? Я вроде как не барышня.

Улыбка Олега сделалась шире прежнего.

— Он еще не знает!

Вперед выступил Большаков. Выражение его лица как нельзя лучше показывало, что он безмерно рад за Петяшу, а также вполне доволен и общим течением собственной своей жизни.

— А повод, собственно, у нас с собой!

С этими словами он, не оглядываясь, поднял обе руки на уровень плеч, и девушки слаженно, с потрясающей воображение синхронностью, вложили в них два увесистых тома в красочных глянцевых обложках.

— Вот, пожалуйте!

Не сразу разобравшись с декоративной цветочной корзиной, Петяша, наконец, управился зажать ее под мышкой, принял книги и взглянул на обложки.

На обложках четырех в одном и том же стиле оформленных томиков значилось: «Петр Луков». Далее следовали названия четырех его романов — по одному на томик.

Только сейчас Петяша вспомнил о том, что держать на пороге гостей, явившихся с приятными новостями и поздравлениями, как-то неудобно.

— Проходите! — поспешил он исправить оплошность. — Я сейчас. Только в порядок себя приведу…

— Девочки, давайте-ка с пакетами сразу на кухню! — распорядился, переступая порог, Большаков.

Эта вскользь брошенная реплика повергла Петяшу в ужас.

На кухню! Ах ты, голова дырявая! Там ведь…

Петяша раскрыл было рот, но девушки, деловито щебеча промеж собой, уже волокли в кухню четыре объемистых пакета весом не менее десятка килограммов каждый. По пути они не забыли непринужденно освободить Петяшу от букета. Дверь кухни затворилась за ними и…

В кухне тут же зашумела вода.

Отчаянно стараясь не выказывать недоумения и беспокойства, Петяша заглянул в комнату.

— Кать, ты встала? — в полный голос спросил он. — К нам гости!

— Сейчас.

Уже поднявшаяся Катя в специально купленном на всякий случай шелковом халатике вышла из комнаты, окинула взглядом прибывших, с ходу оценила обстановку, поздоровалась, улыбнулась, извинилась и скрылась в ванной.

Петяша окинул комнату взглядом. Тахта была уже аккуратно застелена, разбросанная с вечера там и сям одежда — убрана в шкаф, и даже развал на столе был несколько упорядочен.

— Прошу…

— Извините бесцеремонность нашего вторжения, — светски забасил Большаков, проходя в комнату, — но… Только накануне вы у нас были гостем, а сегодня — пожалуйста! — с утра звонит мне на службу господин Новиков, и сообщает радостную новость… — Последовал легкий кивок на книги в руках Петяши. — Ради такого дела не грех и забыть о бизнесе на денек! Поздравляю вас, Петр Алексеевич!

— Ну, поздравляю, — негромко сказал и Володька, просочившийся, наконец, вслед за всеми в прихожую. —