Палестинским археологическим музеем под руководством патера де Во и Л. Хардинга, привлекли к себе огромное внимание во всем мире и породили обширную литературу. Между тем Церен отводит им всего лишь несколько строк.

Однако, по мудрому выражению небезызвестного Козьмы Пруткова, «нельзя объять необъятное». Остальные разделы книги освещают избранную автором тему более подробно. Последовательность этих разделов и их содержание подчинены у Церена не хронологическому, а локальному принципу. Начинает он поэтому с Двуречья и Ниневии. Местоположение этой древней столицы ассирийских царей — тогда, когда начались ее поиски, то есть в 40-х годах XIX века, — начисто выпало из памяти человечества.

И вот Церен подробно рассказывает, как летом 1842 г. на левом берегу Тигра, против Мосула, под палящими лучами солнца, парализовавшими всякое желание заниматься какой-либо работой, начались поиски забытой столицы, как в дальнейшем эти поиски, оказавшиеся совершенно безрезультатными, были перенесены в другое место — за 20 километров к северо-востоку от Мосула, как здесь из-под земли были вырыты колоссы-быки с крыльями и человеческими головами. Последующими раскопками на этом месте был раскрыт целый комплекс дворцовых, храмовых и оборонительных сооружений, без всяких колебаний признанных тогдашним ученым миром руинами Ниневии. Но прошло еще некоторое время, и стало очевидным, что раскрытый памятник не Ниневия, а «Версаль ассирийского царя Саргона II… Дур-Шаррукин». Церен продолжает свой рассказ о поисках Ниневии, и читатель с напряжением следит за всеми их перипетиями, разделяя волнения, радости и разочарования археологов.

Подобным же образом излагается в «Библейских холмах» история других поисков, исследований и археологических открытий: Калаха, Вавилона, Ашшура, Шуруппака, Ура, палестинских и египетских памятников. Порой автор останавливается на подробностях, на первый взгляд, может быть, и незначительных, но играющих очень существенную роль в полевой археологии. Читатель узнает, с какими трудностями приходится иногда сталкиваться при получении в официальных инстанциях разрешения на проведение раскопок, при найме подсобных рабочих, доставке оборудования, производстве самих работ, устройстве жилья для участников экспедиции, организации питания, снабжения водой и т. д.

Церен во всем этом хорошо разбирается. В то же время ему в полной мере знакома романтика полевых археологических исследований с ее радостями, опасностями и бедами. Вне всякого сомнения, он принадлежит к числу людей, до крайности и даже самозабвения увлеченных археологией. Согласитесь, что не каждый день в наше время можно встретить человека, который совершенно серьезно станет утверждать, что «никакие законы современной химии или физики, искусство или техника нашего времени не изменили так наших представлений о мире, как археология» и что «археологи в большей мере содействовали изменению наших воззрений, чем Эйнштейн и все физики-атомники, вместе взятые!»

Вряд ли существует необходимость обсуждать эти смелые, чтобы не сказать больше, высказывания по существу. Конечно, это своего рода гипербола. Да позволено будет и автору настоящего предисловия поделиться с читателями некоторыми, может быть, чересчур смелыми соображениями. Да, гипербола! Но иногда она может в некоторых отношениях иметь и свои положительные стороны: она увлекает. Только человек, сам увлеченный по-настоящему, может увлечь и других.

Тут невольно приходят на память полки в книжных магазинах с так называемыми уцененными изданиями, откуда часть книг потом перекочевывает в соответствующие цехи бумажных фабрик. Встречаются на этих полках, к сожалению, и книги археологического характера. Перелистывая их, нельзя не подумать: эх, да если бы вот этот же самый материал попал в руки к Церену! Как бы он его препарировал и преподнес читателю! Ведь археология может быть захватывающе интересной, а Церен умеет писать. Можно не сомневаться в том, что русский перевод «Библейских холмов» не разделит печальной участи уцененных изданий, хотя воззрения их автора далеко не всегда совпадают с положениями, принятыми нашей наукой.

По ходу изложения Церен в ряде мест книги обстоятельно рассматривает проблемы дешифровки древней письменности, посвящая этому кругу вопросов целые главы и параграфы. «Как научиться читать и разбирать что-либо, написанное… на абсолютно незнакомом языке при помощи также незнакомой системы письменности?» Четкая постановка вопроса! И Церен на него отвечает. Отвечает в такой форме, которая не предполагает, не требует от читателя особой подготовки, предварительных специальных познаний в области лингвистики. Нередко эти ответы оказываются содержательнее, яснее и уж во всяком случае интереснее того, что можно прочитать в соответствующих разделах некоторых официально рекомендованных и принятых в наших вузах учебников.

В «Библейских холмах» повествуется, как еще в XVII веке первые клинописные таблицы попали из рук одного любознательного итальянского купца в римский музей в виде дара, и этот музей не знал, что с ними делать, так как тогда в Европе не было еще ни одного человека, который сумел бы понять эти знаки, скорее походившие на следы ног вороны или неумелый орнамент.

Всего три с половиной столетия тому назад! А если отсчитывать время от того года, когда состоявший на датской службе молодой инженер-лейтенант Карстен Нибур перерисовал надписи с камней на развалинах Персеполя и потом стал ими заниматься, — то и того меньше. Всего два столетия. Срок по масштабам известной нам истории человечества ничтожный. Какой поистине титанический труд за эти два века был выполнен людьми науки, которые теперь, располагая первоклассными справочниками, словарями и грамматиками, совершенно свободно читают клинописные тексты! Шаг за шагом шли они к своей цели. И Церен фиксирует каждый из этих шагов. Перед нами возникает своего рода эстафета, передававшаяся из рук в руки от одного поколения ученых к другому. На чем останавливались одни, то продолжали другие, добиваясь все новых и новых успехов в своем трудном деле.

Заслуга — и немаловажная — Церена в том, что он очень четко и конкретно формулирует каждую из тех исследовательских задач, которые приходилось одну за другой решать в сложном и длительном процессе дешифровки незнакомой письменности. Благодаря этому читатель «Библейских холмов» ясно ощущает всю эту цепь взаимосвязанных умозаключений и выводов, которая в конечном счете привела к столь блистательным результатам.

В этом отношении страницы книги, посвященные дешифровке клинописи,