- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (63) »
недогражданами-неполноправами, андроморфами и гиноморфами, кибами и трансгенами, и все ожидали урочного часа, апогея субботней ночи, когда зазвучит гимн города. К одиннадцати уже повсеместно будет искрить, мерцать и полыхать, но в такие ночи Тиви-Сити, весь залитый янтарно-красно-зелено-синим неонеоном, лично мне кажется малехо старомодным. А ведь мини-городу на берегах Гудзонова залива всего-то навсего тридцать лет, ничто по сравнению с возрастом остальных районов Нуэво-Йорка, однако он уже начинает сдавать. Я попробовал себя представить вдвое старше, чем я есть, – пожалуй, к тому времени и сам начну скрипеть суставчиками.
Впрочем, каракули, которыми уличное хулиганье покрывает все доступные плоскости, не дают городу хоть чуточку уподобиться любому другому. И пускай свежее граффити посыпают багами-краскоедами, не помогает это ни шиша – мазилки спешат по следам уборщиков и все восстанавливают. Мы с Касио миновали уйму таких лозунгов, вот лишь некоторые из них:
Если хочешь быть мужчиной, заимей конец с пружиной. Мы не мастурбируем, мы мозги стробируем. Ты беден? Ты бледен? Ты съеден! У сына Пса нет ни синапса. Не надо позировать – надо дозировать. Нет преград для разума, окромя маразма.– Дез, а куда мы с тобой чапаем? – поинтересовался Касио, отстегнув, чтобы меня угостить, браслет. – Да никуда конкретно, – ответил я, набив рот потоусваивающим симбионтом со вкусом земляники. – Так, похиляем по улицам, может, прикольное что-нибудь попадется. При этом я задавался вопросом: стоит ли возвращаться домой? А ну как там меня поджидает Турбо со своей гопой, чтобы осведомиться, чего это я так разболтался насчет его пассии. Вскоре мы набрели на какого-то чувака – он приткнул к обочине тачку с убранным верхом. Парень этот тыкал отверткой в керамическую панель энергозаправки, как будто надеялся ее починить! – Малайская модель, сто тридцать две лошадки? – спросил Касио. – Угу, – ответил парень хмуро. – Говорят, дрянь страшенная, дерьма багьего не стоит. Чувак от таких слов взбесился, замахал на нас отверткой: – А ну, брысь отсюда, шпана недоделанная! Касио сорвал с руки браслет, запустил им в незнакомца, крикнул мне: – Ноги! Мы рванули. За углом остановились отдышаться. – Что это было? – спросил я. – Да так, пустячок. Тухлые яйца и суперлипучка. Мы чуть животы не надорвали от хохота. Потом пошли дальше. Пристроились на хвост двум гулам из Океанлага, судя по казенной одежке, только что к нам перебрались с островов для перемещенных лиц. Хотели развести лохов на башли, но у них такая дикая феня – даже не придумали, как подойти. – Ну чего, теперь на джипни – и в фавелу? – Нет, мон, сначала хочу хавануть рамена. – Где надыбаем? – А лапшемет закоротим. – И – в зеки? Ты чего, компанеро, прикалываешься? Под мангу косишь? Заметили жирнягу, потащились следом – надо же разобраться, мужчина или женщина. Облачено это чудо-юдо было в такие просторные шелка, что хватило бы на целый клуб парашютистов, а походочка – ну совершенно бесполая. Оно свернуло в шлемокайфятник на 65-й – наверняка там была назначена встреча с клиентом. – Терпеть не могу жирняг, – сказал Касио. – Зачем набирать весу больше, чем для здоровья полезно, да еще если никто тебя не заставляет? – А зачем ходить с угрями, если можно без них обойтись? Касио, похоже, обиделся: – Так ведь это, Дез, совсем другое. Я просто забываю про крем. Не нарочно же. Мне сделалось перед Касио неудобно. Это ж мой единственный кореш, и он сейчас рядом, а ведь меня разыскивает Турбо, и коли разыщет – влететь может не только мне. А я себе позволяю такие грубые приколы! Я обнял Касио за плечи: – Прости, чувачок. Давай будем считать, что я ничего не говорил. Стерли, ладно? У тебя башли есть? – Есть маленько… – Ну, так пошли потратим! С того, что тратишь, налогов не платишь, верно же? Махнули в клуб «ГаАс»! Касио повеселел: – Давай! Там всю ночь «Не врозь» играет. Может, Джинко даст мне полабать. – Козырно звучит! Айда. Над нашими головами проносились на своих летиках нейромусора – и частные, и муниципальные; даже с такой большой высоты турбореактивным выхлопом нам обдувало шеи. Чувак стоит в летучей клетке, рука в перчатке сжимает палочку-пришибалочку, на морде – «совиные зенки». Порхает этакое чучело над Тиви-Сити, высматривает, где какое безобразие или несообразие намечается, и коршуном вниз – не допустить или устранить. Если поступит команда от градонадзора, то и шокер свой паскудный в ход пустит, и даже лазерную трубку. Клуб «ГаАс» занимал энную часть миллиона квадратных футов в здании, вмещавшем некогда старинную телевизионную сеть, от которой Тиви-Сити унаследовал название. С тех пор, как метамедиум поглотил свободные телеканалы, домина стояла необитаемой. Клуб «ГаАс» не в счет – он ведь не платил за аренду. Мы дали в дверях на лапу хмурому анаболическому качку и прошли. В клубе «ГаАс» имиполексные стены – они корчатся, как жилетка Касио, биоморфные рябь и усики так и пляшут. Было еще совсем рано, около восьми, на эстраде только что разместился «Не врозь». С Джинко я встречался лишь однажды, но сейчас сразу узнал его, несмотря на зеленую кожу и листовую шевелюру. Касио поднялся к нему побазарить, а я сел у стены за столик и заказал пивчик-живчик. Ко мне вернулся Касио: – Прикинь, Джинко разрешил мне сесть за мегабасы! От пива я расслабился, даже почти забыл про свои проблемы. – Козырно, чувак. Глотни-ка живчика – бабульки-то твои. Касио сел рядом, и мы с ним побазарили, точно в старые добрые времена, когда мы – сопляки, школьники – трескали свои порцайки мнемотропинов, как хорошие маленькие нарики. – А помнишь, кто-то в учительской столовке подлил в компот «мартышку-шалунишку»? – Ага. Столько преподов резвились, ну точно базобезьяны в брачный сезон – умирать буду, вспомню. Миссис Спенсер, та вообще к потолочным балкам прыгала… – Эх, молодость, молодость! – Дез, а я ведь моложе, чем ты. Мне тогда было одиннадцать, тебе – двенадцать. – Да, Касио, но те дни уже стерты. Мы теперь взрослые, и у нас большие взрослые проблемы. И стоило изречь эту мудрую сентенцию, как все проблемы снова на меня нахлынули, словно океанские волны на измененный Лос-Анджелесом калифорнийский берег. Касио мне сочувствовал, это было видно, но вряд ли мог чем-нибудь пособить. Поэтому встал и сказал: – Ладно, Дез, пойду-ка я поиграю. Он отошел на несколько шагов, а затем скакнул обратно, будто его задницу и
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (63) »