АКАДЕМИЯ НАУК СССР Отделение истории

В. ji. Янин

Новгородская феодальная вотчина

(Историко-генеалогическое

исследование) ф

Издательство «Наука» Москва 1981

В книге исследуются становление и развитие крупного землевладения в Новгородской земле XII–XV вв. Впервые в широком масштабе осуществлено сопоставление данных писцовых книг конца XV в. с актовыми материалами XII–XV вв., позволившее провести реконструкцию землевладельческих родословий по судьбе наследственных вотчин и восстановление истории вотчинных владений наряду с родословиями.

10604—082

042(02)—81 63 ~8L 0505010000

(§) Издательство «Наука», 1981

ПРЕДИСЛОВИЕ

Для решения многих существенных вопросов экономической и политической истории средневекового Новгорода исследователь должен владеть сведениями о родственных связях упоминаемых в источниках новгородцев. Необходимость в таких сведениях возникает всякий раз, когда, к примеру, требуется реконструировать политические группировки, игравшие столь важную роль в развитии республиканской государственности, или когда встает вопрос о путях и интенсивности формирования вотчинного землевладения. Естественно, в первую очередь в этой связи внимание исследователя привлекает генеалогия боярства, поскольку это сословие и в политической жизни Новгорода, и в его землевладении занимало ключевые позиции.

Между тем попытки восстановления истории любой новгородской семьи наталкиваются на, казалось бы, непреодолимые трудности. Главнейшая из них состоит в отсутствии в Новгороде вплоть до середины — второй половины XV в. наследственных прозвищ или фамилий. Источники лишь в редких случаях указывают родственные связи, а опора исследователя только на отчества способна уводить на путь ложных построений, примеры чему будут приведены ниже. Носителей даже самых редких имен или отчеств можно идентифицировать лишь при наличии других аргументов. В XV в. появляются фамилии. Однако во многих случаях они эфемерны, будучи лишь синонимами отчеств, в лучшем случае — имени деда, т. е. дают возможность проследить происхождение интересующего историка лица не дальше третьего колена.

До начала XV в. летописцы Новгорода внимательны к боярскому имени s силу самой значительности государственных постов посадника и тысяцкого, которые занимали носители таких имен. Поэтому анализ летописных материалов раннего времени (но особенно XIV — начала XV в.) дает кое-что для частичного восстановления боярских родословий. После реформы второй половины 10-х годов XV в., когда боярство в целом было приобщено к участию в республиканском сенате, а число одновременно существующих посадников и тысяцких достигало нескольких десятков, наблюдается очевидная девальвация высших должностных званий, повлиявшая и на летописцев, которые практически перестали интересоваться личностью и судьбой. боярина. Если до начала XV в. имена всех новгородских посадников и тысяцких, имеющиеся в их летописных реестрах, встречаются и в самом летописном рассказе, то теперь очень многих сановников, известных по реестрам, мы не обнаруживаем в других источниках. Эта девальвация имени хорошо прослеживается и в республиканской сфрагистике Новгорода. В XIV — начале XV в. для сфрагистики посадников и тысяцких характерны именные буллы, но уже с 10-х годов XV в. на смену им приходит анонимная «Печать Великого Новгорода», а именные буллы становятся исключительно редкими.

В то же время нам хорошо известен состав новгородского боярства последних лет новгородской независимости. Множество имен названо в летописном рассказе 1475 г. о «мирном походе» Ивана III на Новгород, когда на пути следования великого князя Новгород организовал серию его почетных встреч, в которых приняли участие десятки бояр и житьих людей, подробно поименованных. Наконец, старое письмо новгородских писцовых книг, несмотря на некоторую дефектность дошедших до нас материалов, практически отражает полный состав новгородских землевладельцев накануне «боярского вывода»., давая представление об их сословной группировке и объеме владений.

Многие из бояр, фигурирующих в рассказе 1475 г. и в писцовых книгах, находились в близких родственных отношениях между собой и, безусловно, восходят к известным летописцу политическим деятелям XIV — начала XV в., но линии таких связей ни в писцовых книгах, ни в летописном рассказе не обозначены, а наличие уже отмеченного периода пренебрежения боярскими именами в летописи создает труднейший барьер для попыток проследить вглубь родословные землевладельцев 70-х годов XV в.

Новгородское боярство, в отличие от бояр других земель, не влилось в состав двора московских великих князей. Уже в силу этого не существует новгородских родословных росписей, подобных росписям тверских или рязанских бояр, что требует иной методики генеалогического исследования.

В предлагаемой читателю работе предпринимается попытка преодолеть указанный барьер рассмотрением судьбы родовых земельных владений. Поскольку вотчины были объектом наследования, в ходе которого они дробились, мы наблюдаем в материалах писцовых книг старого письма конечный результат длительного процесса семейных разделов, адекватного физическому развитию самих семей. Генеалогия семейного владения, следовательно, до известных пределов тождественна родословию, а исследователь должен обнаружить способ реконструкции родословия через анализ истории вотчины.

В процессе такой реконструкции имеются свои трудности, главная из которых состоит в том, что земельные документы, как правило, умалчивают о тех лицах, которые, будучи членами семьи, юридически не являлись землевладельцами, т. е. о детях. Уменьшить эти трудности возможно лишь активным привлечением всей суммы наличных источников.

Новгороду свойственны две формы крупного землевладения: городская усадьба и собственно вотчина — совокупность принадлежащих вотчиннику деревень с сельскохозяйственными и промысловыми угодьями. Изучение городской усадьбы сделалось, наконец, возможным в результате значительных раскопок в Новгороде и использования многочисленных и разнообразных сведений, предоставляемых берестяными грамотами. Для генеалогического исследования сельской вотчины возможность системного подхода к этой проблеме заключена в совместном