не

говоря уже о счетах за газ и

электричество, которые никто и никогда не платил. Я стал рыться в огромной

коробке с фотографиями, но большинство

снимков ни о чем мне не говорили. Портреты людей, про которых я знал только, что

это мои родственники, и больше

ровным счетом ничего, кроме того, что мне рассказал следователь в Минобороны.

Кто-то негромко постучался в дверь. В глазок я увидел молодого человека лет

так двадцати пяти. На копа он был непохож

– больно уж потасканный. Или торговец или сосед, а если сосед, то жаловаться

ему, вроде, не на что, поскольку я не включал

громко музыку и не занимался ремонтом. “Почему бы и не пообщаться?” – решил я.

– Привет! Я – Эрик, твой новый сосед. Только что въехал, и вот хочу

спросить, не найдется ли у тебя молотка.

Я оставил его в дверях и отправился на кухню искать молоток. Оттуда я

услышал, как Эрик прошел через прихожую и

бухнулся с размаху на софу. Я нашел молоток под раковиной и поспешил в гостиную.

– Выпить не откажешься? – спросил Эрик.

– Ага, – сказал я без особого вдохновения.

– Отлично, тогда валяй ко мне. У меня открытая бутылка водки, а хочешь – и

вина могу открыть.

– Я думал, вы ремонтом занимаетесь.

– Если хочешь, можешь помочь. Кисть в руках держал?

– Я сейчас очень занят.

– А ты слышал о телке, которую убили прошлой ночью тут у нас, в Брайтоне?

– Нет.

– Я в новостях по радио слышал, что ее пытали, наволочку на голову

натянули. Говорят, вся квартира в кровище. Тело

мать обнаружила, а копы ищут какого-то кренделя по имени Филипп Слоан. Убийцу и

его жертву видели вчера вечером в

“Трафальгарской битве”. Они там сидели и пили вдвоем!

Какой же я идиот! Как ловко они меня подставили! Я только наполовину верил

в то, что Сара – обыкновенная фантазерка.

Наверняка она работала на британские спецслужбы, и они проверяли ее надежность.

Они, несомненно, прослушивали ее

квартиру, и когда услышали все, что она мне рассказала, решили, что лучшего

кандидата в убийцы, чем я, днем с огнем не

найдешь. Сара или сошла с ума, или обладала изощренным чувством юмора. Она

утверждала, что, если произнести в моем

присутствии слово “Завулон”, то я тут же превращусь в убийцу-психопата. Конечно,

нельзя исключать, что ее саму

подставили: ей внушили всю эту беседу со мной, вместе с ключевым словом, на

которое я был запрограммирован словно

какой-нибудь “маньчжурский кандидат”.

– В будни дома торчишь? – спросил Эрик.

– На службу не хожу, если вы это имеете в виду.

– Я тоже завязал, – информировал Эрик. – Предпочитаю работать с наличными,

однако, сам понимаешь, волка ноги

кормят. А ты вот дома торчишь, так, может, мне поможешь. Ко мне тут мастера

приходят телефон подключать, так я тебе

ключи оставлю, чтобы пустил их. Ты не волнуйся, я тебе за пару дней скажу, чтобы

тебе не в напряг было.

– Сомнительно, что я тут буду в ближайшие дни. Я в отпуск собрался.

– Курнуть не хочешь?

– Наркотики – это для подростков и тех, кто никак не хочет повзрослеть. Я

не хотел бы очутиться в положении Питера

Пена.

– Но заработать бабок-то на дури ты бы не отказался, а? Я тут приторговываю

немного, ничего серьезного – трава, гашиш.

Я тебе косарь денег дам, если ты у себя товар положишь. Дармовой косарь,

соглашайся!

– Не соглашусь.

– Музыку любишь?

– Ага.

– Отлично, а то я музыку громко слушать люблю. Я мою систему от мамаши

завтра заберу и – вперед!

– Я не люблю слушать то, что другие. У меня очень специальные вкусы.

– Ты передо мной тут не выделывайся! – взвизгнул Эрик. – Если ты мне будешь

проблемы устраивать, я тебе двери с

полпинка вышибу.

– Вам известна разница между силой и ловкостью? – спросил я.

– Да я три года за убийство отмотал, – бахвалился Эрик. – Чувак на меня с

топором набросился, он меня стукачом назвал, а

я себе стукачом называть никому не позволю! В общем, когда он мне это сказал, я

на него кинулся, а он – за топор, а я у него

топор выхватил и распорол ему грудную клетку. Самозащита. Судья сказал -

самозащита. И присяжные сказали -

самозащита. Он за мной по улице гонится, сердце в разрез видно, кровища хлещет.

Триста ярдов пробежал, прежде чем

свалился. Будешь на меня наезжать, так я за тяжкие телесные шесть месяцев

оттрублю и глазом не моргну.

– В этом основное различие между мной и вами, – торжественно подвел я итог.

Великий английский философ Томас Гоббс

однажды сказал, что сильнейший человек может пасть от руки слабака, если тот

подкрадется к нему сзади с ножом. Я,

правда, вовсе не слабак. Я, возможно, даже сильнее, чем вы, и уж наверняка

ловчее.

– Три моих брата от крэка сдохли! – хрюкнул Эрик.

К тому времени беседа окончательно утомила меня, поэтому я взял со стола

молоток и стукнул им Эрика по голове. Эрик

упал на софу. Он был мертв. Я решил, что пусть Минобороны само приводит в

порядок квартиру, а мне там уже ничего не

нужно. Пора было сматываться из Брайтона. В конце концов, я – всего лишь

невинная жертва экспериментов по контролю

над сознанием. Однако теперь, когда правда о множественных личностях,

находящихся во мне, раскрылась, я не собирался

складывать лапки и сдаваться на милость врага. Нет, я собирался биться до

последнего, доказывая свою невиновность. Я

прибегну к помощи судебной системы и отсужу у британского правительства каждое

пенни причиненного мне ущерба.

Поскольку меня разыскивала полиция, я счел за лучшее обойти стороной

брайтонский вокзал. Я вызвал такси и попросил

водителя высадить меня возле кладбища Хоу. Вскоре я отыскал место упокоения сэра

“Джека” Гоббса, который умер в том

же самом году, когда родился я, и которого многие считают самым лучшим бэтсменом

из всех, когда-либо игравших за

сборную Англии по крикету. Я испражнился на его могилу, бросив тем самым

обществу мелкий, но значимый вызов. Если

общество позволяет себе гадить на меня, тогда и я позволю себе излить мое

презрение на тех, кого это общество почитает.

Затем я дошел пешком до станции Портслейд и вернулся в Лондон через Литтлемптон.

Глава 1

Я пролистал мою записную книжку (или записную книжку Кевина) и нашел в ней

номер, который выглядел

многообещающе. Я позвонил Ванессе Холт и попросил встретить меня на Гринвичском

вокзале. Она неуверенно сказала, что

собиралась пообедать с друзьями. Я отрезал, что мне на это глубоко наплевать -

или она хочет получить посвящение в тайны

“Ложи Черной Завесы и Белого Света” или нет.

Когда я прибыл на вокзал, Ванесса

уже поджидала меня в кассовом зале. Мы

зашли в кафе “Терминус”, где я заказал две