мы с мамой и мой брат. Правда, его не часто удается вытащить в... Я хочу сказать, церковь довольно далеко от нас...

— Люси, милочка, дай мистеру Бибу спокойно поесть.

— Я ем, благодарю вас. И наслаждаюсь.

Естественно, ему было приятнее беседовать с Люси, чья игра на фортепьяно — как он теперь вспомнил — запала ему в душу, чем с мисс Барт¬летт, которая, должно быть, посещала его проповеди. Он осведомился, хорошо ли мисс Ханичерч знает Флоренцию, и получил ответ: она здесь впервые. Всегда приятно просветить новичка, а мистер Биб к тому же был мастером по этой части.

— Ни в коем случае не пренебрегайте окрестностями, — посоветовал он. — В первый же погожий денек поезжайте во Фьезоле, а оттуда в Сеттиньяно или еще куда-нибудь.

— Нет! — раздалось на другом конце стола. — Мистер Биб, вы неправы. В первый погожий день вашим дамам следует наведаться в Прато.

— У этой леди очень умный вид, — шепнула мисс Бартлетт кузине. — Нам крупно повезло.

И действительно, на них со всех сторон обрушились потоки полезной информации. Люди наперебой рассказывали, что и когда нужно смотреть, как остановить трамвай и отделаться от нищего, сколько стоит писчая и промокательная бумага. Все выражали уверенность в том, что они просто влюбятся в эти места. Пансион Бертолини почти с восторгом принял их за своих. Куда бы они ни бросили взгляд, все дружелюбно улыбались и давали советы. Но голос умной дамы перекрывал остальные: «Прато! Обязательно поезжайте в Прато! Этот городок невозможно описать, я его просто обожаю! Там сбрасываешь с себя путы нашей замшелой респектабельности».

Молодой человек по имени Джордж поднял на умную даму глаза и опять задумчиво уткнулся в тарелку. Очевидно, они с отцом пришлись тут не ко двору. Люси, наслаждаясь пиком светского успеха, сочла возможным посочувствовать им. Ей было неприятно, что кому-то рядом не по себе. Поэтому, встав из-за стола, она обернулась и отвесила беднягам неловкий поклон. Отец не заметил, зато сын, хоть и не ответил поклоном, но поднял брови и улыбнулся — немного натянуто, словно преодолевая некое препятствие.

Люси последовала за кузиной, уже исчезнувшей за тяжелыми портьерами. Выйдя из столовой в гостиную, она увидела обманщицу — хозяйку пансиона, та желала постояльцам доброй ночи. С одной стороны ее поддерживал «малыш» Энери, с другой — дочь Виктория. Было смешно смотреть, как эти кокни пытались имитировать изящество и добродушие южан. Так же нелепо выглядела сама гостиная с претензией на солидный уют меблированных комнат в Блумсбери. И это — Италия!

Мисс Бартлетт сидела в кресле, формой и цветом похожем на помидор, и беседовала с мистером Бибом.

— Мы вам так благодарны! Обычно все зависит от первого вечера. Мы же как раз перед вашим приходом попали в крайне затруднительное положение.

Он выразил свое сочувствие.

— Вы случайно не знаете фамилию того пожилого человека, что сидел напротив нас за столом?

— Эмерсон.

— Он ваш друг?

— Ну, я бы сказал, что мы на дружеской ноге — как обычно в таких пансионах.

— Я, как вы, должно быть, заметили, исполняю здесь обязанности дуэньи при молодой кузине, и было бы серьезным проступком с моей стороны поставить ее в зависимость от совершенно незнакомых людей. Манеры мистера Эмерсона оставляют желать лучшего. Надеюсь, что он руководствовался благими намерениями.

— Ваша реакция естественна, — задумчиво ответил священник. — Но мне кажется, если бы вы приняли его предложение, это не причинило бы вам вреда.

— Вреда — пожалуй, но чувствовать себя обязанной...

— Он, конечно, со странностями... — мистер Биб немного помешкал, прежде чем продолжить, — но вряд ли способен злоупотребить вашим доверием и меньше всего рассчитывал на вашу признательность. Он обладает редким достоинством — если это можно назвать достоинством — всегда говорить что думает. Ему случайно досталось то, что ему не нужно, зато нужно вам. Он не считает это услугой. Нам — во всяком случае, мне — трудно понять человека, который всегда абсолютно искренен.

— Я знала, что он хороший! — обрадовалась Люси. — Мне нравится видеть в людях хорошее!

— Да, полагаю, он такой и есть: хороший, но ужасно нудный. Мы с ним расходимся почти во всех важных вопросах, и я думаю... я надеюсь, что вы тоже придерживаетесь других взглядов на мир. Он из тех людей, с которыми можно не соглашаться, но которых нельзя жалеть. Сразу же по приезде он восстановил против себя всех обитателей пансиона. Он начисто лишен такта и светских манер — впрочем, дурными их тоже не назовешь — и не считает нужным держать свое мнение при себе. Мы как- то даже собирались пожаловаться на него нашей неподражаемой синьоре и, слава богу, передумали.

— Можно ли на основании вышесказанного заключить, что он социалист? — спросила мисс Бартлетт.

Мистер Биб немного скривил губы, но подтвердил: можно.

— Сына он тоже воспитал социалистом?

— Я плохо знаю Джорджа, потому что он крайне неразговорчив. Тем не менее он производит хорошее впечатление и, пожалуй, умен. Конечно, он многое перенял от отца, и не исключено, что разделяет его взгляды.

— Ну, просто гора с плеч, — призналась мисс Бартлетт. — Так, по- вашему, нам следовало принять их предложение? Вы считаете меня отсталой и чересчур подозрительной?

— Упаси бог, я так вовсе не считаю.

— Может, я должна извиниться перед ним за грубость?

Мистер Биб с досадой заметил, что это вовсе не обязательно, и отправился в курительную комнату.

— Кажется, я нагнала на него скуку, — предположила мисс Бартлетт после его ухода. — Люси, почему ты не поддерживала разговор? Ему, несомненно, интереснее с молодыми. Надеюсь, тебе не показалось, будто я его монополизировала? Я была уверена, что ты возьмешь его на себя.

— Он очень хороший! — воскликнула Люси. — Точно такой, каким я его запомнила. Должно быть, он видит в людях только хорошее. Даже не подумаешь, что священник.

— Люсия...

— О, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду! И знаешь манеру священников выдавливать из себя улыбку. А мистер Биб смеется от души, как нормальный человек.

— Ну и чудачка же ты! И как две капли воды похожа на мать. Интересно, он ей понравится?

— О, конечно — и ей, и Фредди!

— Да, пожалуй, он очарует всех просвещенных обитателей Уинди Корнер. Мы же у себя в Тонбридже безнадежно отстали от времени.

— Да, — хмуро подтвердила Люси.

У нее осталось смутное ощущение неудовлетворенности, но она никак не могла определить, кем именно недовольна: собой, мистером Бибом, просвещенными обитателями Уинди Корнер или косным мирком Тонбридж Уэллса. Тем временем мисс Бартлетт, всегда