тронуться в путь".

      Поиски нужных людей увенчались успехом уже на следующий день, когда он встретил в таверне, где обычно собирались наемники, головореза, с которым его когда-то свела судьба в одном деле. Их встреча продолжилась за кувшином вина. Сначала он с удовольствием узнал, что бандит не один в городе, а с тремя сообщниками, но после пары совместно опрокинутых стаканов настроение Лорда резко поменялось. Это случилось, когда наемник поведал ему, что хорошо пристроен и не собирается менять "хозяина", а здесь они для того, чтобы скинуть кое-какую добычу. Разозленный шпион уже стал прикидывать, где вблизи от таверны находиться наиболее глухое местечко, чтобы перерезать горло своему собутыльнику, так как не собирался оставлять за собой даже малейший след, способный привести к нему кого-либо из многочисленных врагов. Скорее всего, их встреча закончилась кровью, если бы не неожиданное предложение, поступившее от изрядно захмелевшего головореза. После некоторого раздумья, тот решил, что судьба дает ему неплохой шанс разобраться с этим англичанином. А главное, чужими руками.

      Сначала с рыцарями - госпитальерами мы ехали по дороге, на которую ложились тени, от обступивших ее с двух сторон, тополей, затем она свернула и пошла вдоль спокойной реки, вьющейся голубыми плавными изгибами среди пологих холмов. Солнце стояло высоко, и жара все больше донимала меня. Не будь у меня в спутниках французских рыцарей, я бы устроил привал на берегу и освежился, а уже затем продолжил путь, но мне пришлось вести себя, как подобает истинному рыцарю, который не должен обращать внимание на жару, промокшее от пота белье, жужжащих перед лицом мух. Если к этому добавить однообразие ландшафта, наводящее тоску, то можно было представить мое настроение.

       Те из редких путников, которые встречались нам по дороге, как только замечали вооруженный отряд, тут же старались скрыться в лесу или густом кустарнике. Если же не было такой возможности, сходили на обочину, после чего, склонив головы в низком поклоне, замирали в тоскливом ожидании. Я не сомневался, что когда мы проезжали мимо, все они облегченно вздыхали и благодарили господа Бога за поддержку, пусть даже в такой малости. Только один раз нам заступил дорогу вооруженный отряд, состоящий из двух десятков солдат. Это оказался воинский разъезд местного феодала, отправленный на очистку своих земель от разбойников и воров. Благодаря присутствию госпитальеров мы избежали неприятностей, связанных с нежеланием видеть наглых англичан на французской земле. Постепенно окрестности стали меняться, проявляя признаки присутствия человека. Пару раз я видел вдалеке серые громады замков с зубчатыми башнями. Редкие деревни, через которые мы проезжали, были обнесены примитивными заграждениями, у ворот которых стояли вооруженные сторожа, что свидетельствовало о постоянном страхе перед набегами. Богатый край, предназначенный природой для сытой и благодатной жизни, сейчас выглядел больным и опустошенным. Мое подобное настроение было отчасти следствием моего похмельного и невыспавшегося организма, так как попойка с госпитальерами закончилась около двух часов ночи.

      Время близилось к полдню, и мы, обменявшись мнениями, решили, что пора подыскивать место для отдыха. Не успела мысль о скором отдыхе встряхнуть меня, как вдруг ехавший рядом со мной Анри де Коркоран, напевавший вполголоса песенку о смазливой дочке мельника, неожиданно прервался на полуслове, захрипел, затем качнулся в седле и стал медленно оседать. Быстрый взгляд, брошенный на него, только подтвердил то, что за секунду до этого уловили мои уши. Глухое гудение арбалетного болта. Мозг еще только начал осознавать, что происходит, а боевые рефлексы и тренированное тело воина уже начали действовать. Пока левая рука рвала повод, разворачивая лошадь в сторону звука, правая рука выдергивала меч из ножен. В следующее мгновение мой ищущий взгляд засек двух арбалетчиков, прятавшихся среди нескольких громадных валунов, которые, некогда в давние времена принес сюда ледник. Разбойники сейчас торопливо пытались перезарядить свое оружие. По своему опыту я знал, что у них не хватит времени зарядить арбалеты до того, как я их настигну, наверно от того их усилия вызвали у меня не страх, а злобную удовлетворенность. Сжав бока коня, я послал его вскачь, прямо на ближайшего стрелка. Нервы у того не выдержали. Отбросив арбалет, тот метнулся за валун, за которым до этого скрывался. Я же вместо того чтобы обогнуть валун, резко рванув поводьями губы лошади, заставив ее сделать резкий скачок в противоположную сторону. В сторону второго арбалетчика. Бандит явно не ожидал подобного маневра и на какие-то мгновения растерялся. В следующую секунду сталь клинка, скользнув по краю шлема, впилась в плечо, с легкостью разрубив металл и плоть. Дикий вой только начал рваться из глотки бандита, как я уже поворачивал лошадь в сторону второго арбалетчика. И только в этот самый момент я сообразил, что засевшие по обе стороны дороги арбалетчики не могут быть всей засадой. В подтверждение этой мысли, где в ста ярдах от нас, словно из-под земли, выметнулся отряд из полутора десятков латников с копьями наперевес, скача во весь опор. Впереди них мчался главарь в полном рыцарском доспехе. Что делать? Я бросил взгляд на наш маленький отряд. Помимо рыцаря - госпитальера был убит еще один солдат, а второй ранен. Мои колебания оборвал крик Гастона д'Арманэль:

      - За Господа нашего!! Рубите грязных псов!!

      За ним, пришпорив лошадей, с мечами в руках, бросились в отчаянную атаку его люди. К ним присоединился Джеффри. Ляо, как я успел заметить, повторил мой маневр и уже догонял пытавшегося убежать от него одного из арбалетчиков, сидевших в засаде на противоположной стороне дороги. Для арбалетчиков наша тактика оказалась такой же неожиданной, как засада для нас. Они явно привыкли к тому, что при виде нового противника все без исключения кидаются отражать атаку, а они, тем временем, занимаются слугами и запасными лошадьми с навьюченным багажом. Но на этот раз все пошло не так. Наемник, когда понял, что дело плохо, начал убегать, петляя и рыская по сторонам, как заяц. Несколько мгновений спустя я его догнал и был готов обрушить на него свой меч, как раздался грохот и лязг железа, словно десятки молотов разом застучали по наковальням. Звук удара копий о щиты напоминал хруст ломающихся костей, а уже через несколько секунд к ним присоединился звон клинков. Эти звуки невольно заставили меня бросить взгляд на место схватки, тем самым, задержав удар, но уже в следующее мгновение опустившийся меч вспорол