девки. Еще же есть земля, на ней живут люди… Питание имеют такое: когда сварят оленье мясо, то нюхают и в рот глотают один от мяса горячий пар и тем сыты бывают, а потом то вареное мясо бросают. Да есть же земля особливая, на ней живут маленькие люди; называют их чюкчи пячучаны^[2].

Все эти небылицы Дауркин повидимому позаимствовал у чукчей из их легенд и сказаний. Однако сообщение Дауркина, что на север от Чукотского полуострова простирается обширных размеров земля, является ценным и любопытным, так как впервые правильно намечает местоположение интересующего нас острова Врангеля.

Путешествие сержанта Андреева, отправившегося в поход в сопровождении казака Федора Татаринова и юкагира Ефима Коновалова, протекало иначе. Выйдя в марте 1763 года из Нижнеколымска по направлению к устью реки Крестовой, он по льду переправился на Медвежьи острова. Инструкция поручала ему «с того пятого острова ехать на имеющуюся впереди к северной стороне большую землю». Трудные условия передвижения, в связи с острым недостатком корма для собак, заставили его возвратиться обратно в Нижнеколымск. Что же касается местоположения «большой земли», к которой он направлялся, то Андреев дал о ней крайне неопределенные сведения. Он сообщил лишь, что видел, равно как и его спутники, «в полуденной стороне камень», «и в восточной стороне несколько к северу видна была только синь или чернь, но что она такое, море или матерая земля, сказать не могут».

На следующий год, по настоянию Плениснера, оставшегося не удовлетворенным полученными им скудными сведениями, Андреев вновь отправляется в поход. Но и вторая экспедиция немного прибавляет к первоначальным сведениям. В составленном в 1785 году Чернышевым донесении о результатах вторичного похода Андреева мы читаем: «В 1764 году сержант Андреев с последнего из Медвежьих островов усмотрел в великой отдаленности полагаемый им величайший остров, куда и отправился льдом на собаках. Но, не доезжая того верст за двадцать, наехали на свежие следы превосходного числа на оленях в санях неизвестных народов и, будучи малолюдны, возвратились в Колыму».

Эти сведения имели, однако, большое влияние на дальнейший ход представлений относительно неведомой земли к северу от сибирских берегов и послужили предметом для многочисленных дискуссий. Земля эта получила даже наименование Земли Андреева. При обсуждении догадок, голоса, как обычно бывает в подобных случаях, разделились. Одни были на стороне Андреева и доказывали, что он подлинно своими собственными глазами видел неизвестную территорию (так думали, например, Петерман и А. Норденшельд), другие же, в том числе Карл Бер и Майдель, с большой резкостью отрицали это. Мы не будем долго останавливаться на этой дискуссии. Нас больше интересует сейчас, что увидел Андреев: остров ли Врангеля, или другую, еще и по сие время не открытую территорию?

Повидимому, первое предположение отпадает. Об этом свидетельствует указание самого же Врангеля. Когда в 1820 году, прибыв в Нижнеколымск на основную базу экспедиции, Врангель стал собирать у местных жителей сведения «о предметах, относящихся к цели экспедиции», он к своему удивлению убедился, что здесь никто и не слышал об открытиях Андреева, а между тем о походах Павлуцкого, бывших гораздо ранее, местные жители знали в подробностях. Замечательное открытие Андреева могло ли быть забыто, когда помнили поездку его к Медвежьим островам? Признаюсь, все сии соображения не поселяли в нас большого доверия к открытиям сержанта Андреева», — замечает Врангель.

Но какую-то землю Андреев, вероятно, видел. В последнем случае перед нами — до сих пор не разрешенный вопрос.

Проф. В. Ю. Визе в своем интересном критическом анализе о гипотетической Земле Андреева^[3] говорит, что «вопрос о существовании этой земли и в настоящее время остается не разрешенным», ибо «наши сведения о режиме вод, окружающих белое пятно Земли Андреева, также не дают достаточных оснований, чтобы высказаться о существовании этой гипотетической земли в том или другом смысле».

Вопрос о Земле Андреева интересен для нас не как указание сержанта Андреева на остров, получивший впоследствии наименование острова Врангеля (как мы убедились выше, этого острова Андреев увидеть не мог). Нам необходимо было лишь подчеркнуть, что в исторической последовательности событий, приведших к получению указаний об интересующем нас острове и стоящих в связи с путешествиями Врангеля, история работ Андреева сыграла немаловажную роль.

Знаменитое путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому морю было выполнено Врангелем в период с 1820 по 1824 год; преследовало оно двоякую цель. Прежде всего необходимо было разыскать ту землю (на севере от Чукотского полуострова), существование которой, как мы видели, удостоверялось многими слухами; во-вторых, Врангелю предписывалось произвести точнейшее описание берегов Сибири между Яной и Колымой и далее за Шелагским мысом. Для выполнения этого задания были сформированы два отряда: один под начальством лейтенанта Анжу должен был отправиться на реку Яну, другой же, которому предписывалось начать изыскания от реки Колымы, был поручен Врангелю.

Нас естественно больше интересует работа второго отряда. Отряд этот по численному составу был невелик. Помощниками Врангеля были — мичман Матюшкин, штурман Козьмин, доктор медицины Кибер, к тому же «сведущий по части естествознания», слесарь Иванинков и матрос Нехорошков, хорошо знакомый с плотничьим ремеслом.

В специально составленной для путешественников инструкции, Государственный Адмиралтейский департамент изложил цель и средства путешествия. Здесь особенно подчеркивался опыт прежних плавателей по Ледовитому морю, уже достаточно ясно показавший, что производить в летнее время опись берегов на мореходных судах из-за льдов невозможно. Так, сержант Андреев, — пояснялось далее, — в 1763 году и Геденштром с геодезистом Пшеницыным в 1809–1810—1811 годах «в весеннее время, с удобностью по льду на собаках объезжали и описывали, первый — Медвежьи острова, а двое последних — Ляховские острова и Новую Сибирь», а посему таковыми же способами надлежит руководствоваться и начальнику посылаемой экспедиции.

Иными словами, незаменимыми помощниками участников экспедиции должны были явиться собаки — единственно возможный транспорт для открытия «обитаемой земли, находящейся, по сказанию чукчей, в недалеком расстоянии». По подсчету самого Врангеля, для осуществления возложенных на него задач ему необходимо было 50 нарт и 600 собак! Целая собачья армия, которой ему, конечно, не удалось раздобыть.