интеллектуальными исканиями и метафизическим страхом как раз и породил его тексты – серьезные и исполненные мрачного юмора”.

Анатолий Маркевич. Военные годы (Воспоминания русского офицера, 1938 – 1946). Публикация и вступление Сергея Маркевича. – “Наше наследие”, 2009, № 90 - 91 <http://www.nasledie-rus.ru> .

Эти записки бывший красноармеец А. А. Маркевич (ум. 1966) написал в середине 1950-х. Для чужих глаз они не предназначались. Их автор рано потерял возможность жить активной жизнью – осенью 1952 года его, 38-летнего мужчину, поразил обширный инсульт. Самые пронзительные и страшные записи здесь – это польская кампания 1938-го и финская “незнаменитая”. “К концу войны вооруженные силы Финляндии сильно уменьшились, тогда на помощь своим мужьям, братьям, отцам пришли женщины. Одетые так же, как и мужчины, отличные лыжницы, прирожденные жители лесов, они свободно обращались с оружием, и их огонь был столь же метким, что и мужчин. На берегу одного озера разыгралась трагедия, очевидцем которой я был, хотя и не принимал в ней участия. <…> Обходным маневром наша пехотная часть заставила выйти на лед озера батальон противника, стойко оборонявшего тактический рубеж. В ходе боя бойцы узнали, что батальон состоит из женщин, это придало больше храбрости, и наши бойцы с большей настойчивость стали наседать. Выгнанные на чистое место финны побросали оружие и подняли руки вверх, разгоряченные боем бойцы окружили безоружных плотным кольцом и взяли кричащих что-то женщин в штыки. Через 20-10 мин все было кончено, на озере разбросаны были трупы женского батальона, некоторых умирающих таскали за волосы, многие издевались как над женщинами. Что делать, война требует жертв и жестока!”

Чеслав Милош. Опыт войны. Перевод Натальи Горбаневской. – “Новая Польша”, 2010, № 1 (115) <http://www.novpol.ru>.

Эссе 1942 года, вошедшее в книгу, изданную в середине 1990-х.

“Два самых серьезных документа войны в европейской культуре: рисунки Гойи и (1)Война и мир(2) — даны нам испанцем и русским; если это случайность, то во всяком случае выразительная. (1)Война и мир(2) написана через несколько десятков лет после событий, составляющих ее тему, и уже представляет собой полемику с наполеоновской легендой. Однако великая писательская интуиция Толстого оказалась способной преодолеть временну55555ю дистанцию (а может, как раз эта дистанция доставила необходимые средства) и дать проницательный анализ явления, о котором идет речь. Хорошие книги живут достаточно богатой и сложной жизнью, чтобы каждое поколение могло найти в них свою собственную злободневность. Так и роман русского писателя содержит фрагменты, которые для участников дьявольского зрелища приобретают совершенно новую выразительность”.

Карина Мыцких. Лингвистика детского лепета. – “Русский репортер”, 2010, № 11 (139).

“В каком возрасте дети чаще создают новые слова?

Начинается все с двух лет, пик – года в четыре, но на этом интересный период не заканчивается. Дети и в двенадцать лет творят свой язык. Потом, возможно, из-за наступления переходного возраста оригинального становится меньше. В русском языке заложена какая-то тайна – на детских отступлениях от норм я понимаю, сколько стадий ошибок нужно пройти, чтобы овладеть им. У англичан, к примеру, этот процесс идет куда быстрее. Наверное, коллекционировать слова, придуманные детьми, - очень увлекательное занятие. Но можно ли на основании этого материала делать научные выводы?

В детской речи есть потенциальные слова для языка, причем они совпадают с тем, что было раньше…”

Ну и т. д. – про славянизмы и прочее. Велосипед трогательно изобретается в каждом абзаце. Интересно, а эта милая мама слышала о книге под названием “От 2 до 5”?

В тексте фамилия автора исследования, выдержавшего более сорока перизданий, не упоминается ни разу. Неужели не читала?

Не гордись, но смиряйся и извлекай урок! “Круглый стол” на тему “ Как изучать историю Великой Отечественной войны в современной школе?”. Ведущие: Алексей Савельев и Анатолий Берштейн. Публикацию подготовил Алексей Соколовский. – Научно-методическая газета для учителей истории и обществоведения “История” (Издательский дом “Первое сентября”), 2010, № 6 (892) <http://his.1september.ru> .

“ Л. Наумов, кандидат исторических наук, директор Московской городской педагогической гимназии-лаборатории № 1505. <…> Но есть единственный сюжет, который, по-моему, не надо обсуждать с детьми: Красная армия и ее поведение в 1945 году в Германии, потому что по этому поводу в нашем обществе нет консенсуса, это слишком больная тема для взрослых, чтобы переносить нерешенные проблемы на детей. Пусть взрослые разберутся с этим вопросом, найдут относительно взвешенную для себя позицию, и это станет предметом для диалога с детьми.

Ю. Цурганов, кандидат исторических наук, преподаватель РГГУ. С поведением Красной армии в 1945 г. взрослые не разберутся еще очень долго. И что же, мы будем ждать?

Вы понимаете, 9-й класс, 16 лет, они юные, но все-таки они уже граждане. Сколько мы их будем оберегать и от чего? Я считаю, что о таких вещах можно говорить.

А. Берштейн. Извините, чисто психологический вопрос. Есть вещи, которые до какого-то времени детям не говорят. Не потому, что это правда или неправда, а просто есть то, что они в силу определенных психологических, возрастных и разных обстоятельств не способны воспринять. Это не тот случай?

Ю. Цурганов. В 12 лет, конечно, рано, а в 16 лет в самый раз.

А. Берштейн. Вы за то, чтобы дети знали полную правду о войне?

Ю. Цурганов. Важным критерием, на мой взгляд, является то, что в Российской Федерации задействованы колоссальные силы – интеллектуальные, финансовые – для внеклассного преподавания истории войны в весьма бравурном ракурсе. Зачем я буду говорить об общеизвестном? Лучше я скажу то, что кроме меня мало кто расскажет”.

Дарья Николаева. Как мы проходили роман “Доктор Живаго”. – Научно-методическая газета для учителей словесности “Литература” (Издательский дом “Первое сентября”), 2010, № 3 (690) <http://lit.1september.ru> .

Пространство газетно-журнального разворота (“Литература” – это такая книжечка) разделено горизонтальной линией: наверху – учительские впечатления от “пути прохождения”, внизу – сочинение одной из учениц. Героем оказывается Александр Блок, его отражение в “Живаго” (роман, как мы помним из признаний автора, народился из замысла статьи о Блоке). В том же выпуске главные редакторы “толстых” журналов отвечают на вопросы “Литературы” (в том числе и “Новый мир” здесь); продолжается подготовка-обсуждение “не самого страшного обряда