СРЕДОТОЧИЕ ЭСТЕТИЧЕСКИХ ТРАДИЦИЙ

В истории средиземноморских культур многие нити, имеющие начало в почти непроницаемых глубинах древности, стягиваются к таинственному культурно-историческому феномену, «тысячелетнему» анонимному царству, — получившему название только после своей физической гибели, — к Византии. И многие линии духовного развития стран Западной Европы и православного Востока последнего тысячелетия берут свое начало в этой полумистической, но отнюдь не мифической культуре — византийской.

Византийцы считали себя наследниками древних римлян, гордо именовали себя ромеями, но по меньшей мере дважды официально порывали с Римом. Первый раз в к. IV в., когда Восточная часть Римской империи выделилась в самостоятельное государство с новой столицей Константинополем (древним Византием); и второй раз — в 1054 г., когда византийцы окончательно порвали и духовно-религиозные связи с Римом; произошло разделение христианского вероисповедания на православное (восточное) и католическое (западное).

Византийцы именовали себя римлянами, но в качестве официального государственного языка очень скоро утвердили греческий и реально в большей мере были наследниками греко-эллинистической культуры, чем собственно римской. Византийцы гордились своим ромейским происхождением, но поклонялись Богу древних иудеев, почитали еврейский Ветхий Завет, наряду с Новым, пришедшим тоже из Израиля, и святейшим местом на земле для них был не отеческий Рим и не мудрейшие Афины, но презираемый их славными предками-воителями Иерусалим.

По своему географическому положению (Балканы и Малая Азия) Византия была главным перекрестком на культурно-политических и торговых путях Восток — Запад; буфером при военной экспансии Запада на Восток и обратно; и явилась мощным синтезатором восточно-западных культурных и духовных ценностей.

Уже из этого понятен неослабевающий интерес современной науки ко всем аспектам византийской истории и культуры. Однако, византийской эстетике в этом плане «повезло» меньше всего. Серьезно её исследованием занялись только в последние полстолетия и круг исследователей пока не очень велик. Из монографических исследований можно назвать, пожалуй, только книгу Дж. Мэтью (1963) и мою работу (1977)^[1], хотя собственно эстетическую проблематику затрагивают в своих работах многие историки византийской культуры, филологи, искусствоведы, богословы.

Сегодня понятны и длительное невнимание к византийской эстетике со стороны ученых, и особый интерес к ней в последнее время. Первое объясняется относительной молодостью самой науки эстетики и её историографии, — прежде всего, но так же и долгим господством в этой науке антично-винкельмановской эстетической традиции. А второе является следствием углубления и расширения предмета эстетики в XX столетии, повышения внимания к ее историографии, переоценки значения средневекового периода в истории культуры в целом и, главное, — следствием постепенного осознания наукой особой значимости эстетической доминанты византийской культуры. Сегодня, по мере изучения и публикации памятников, со все возрастающей очевидностью проявляется непреходящая художественно-эстетическая значимость византийской живописи, архитектуры, литературы, гимнографии, декоративно-прикладного и ювелирного искусства, придворного церемониала, самого культового действа, наконец, во многом основывавшегося на синтезе всех перечисленных искусств. Начинает осознаваться и значимость собственно эстетической мысли византийцев, которая, как и повсюду в древности и в средние века, не была сконцентрирована в специальных трактатах, но обильно растеклась по их необозримому книжному наследию. Отсюда — реальные сложности в изучении этой эстетики — трудоемкость и отсутствие общепринятой методологии и методики изучения. Автор данной работы имел уже возможность неоднократно излагать свои методологические установки^[2] и нет особого смысла повторять их снова. Здесь, чтобы максимально приблизить читателя к адекватному восприятию излагаемого, я хотел бы только напомнить ему то понимание эстетического, которым я руководствуюсь во всех своих работах, но вербальное выражение которого постоянно находится в процессе отработки.

К сфере эстетического относятся все компоненты системы неутилитарных взаимоотношений человека с миром (природным, предметным, социальным, духовным), в результате которых он испытывает духовное наслаждение. Суть этих взаимоотношений сводится или к выражению некоторого смысла в чувственно воспринимаемых формах, или к самодовлеющему созерцанию некоего объекта (материального или духовного). Духовное наслаждение (в пределе — эстетический катарсис) свидетельствует о сверхразумном узрении субъектом в эстетическом объекте сущностных основ бытия, сокровенных истин духа, неуловимых законов жизни во всей ее целостности и глубинной гармонии, об осуществлении в конце концов духовного контакта с Универсумом (а для верующего человека — с Богом), о прорыве связи времен и, хотя бы мгновенном, выходе в вечность, или точнее — об ощущении себя причастным вечности. Эстетическое выступает, таким образом, некой универсальной характеристикой всего комплекса неутилитарных взаимоотношений человека с миром, основанных на узрении им своей изначальной причастности к бытию и к вечности, своей гармонической вписанности в Универсум.

В данной работе элементы эстетического сознания и эстетическая мысль византийцев реконструируются в основном на базе вербальных источников — богословских, исторических, филологических трактатов, произведений византийской литературы, гимнографии, красноречия и т. п. В этом плане предлагаемая читателю монография продолжает «Византийскую эстетику» 1977 г., которая была написана как своего рода теоретическое введение в историю византийской эстетики. Там было показано место эстетического сознания в системе византийской духовной культуры, были выявлены некоторые специфические черты византийской эстетики, осмыслены центральные категории. Там же была намечена и периодизация, которая легла в основу настоящей работы. Она в основном опирается на традиционную периодизацию византийской культуры: I–III вв. — раннехристианский, или предвизантийский, период, когда началось активное формирование основных идей и принципов собственно византийской эстетики. IV–VII вв. — ранневизантийский период, совпадающий с «золотым веком» (VI в.) византийской культуры; на него приходится и начало расцвета византийской эстетической мысли, формирование основных понятий,