проследить за этим господином…

Он вскочил и, пользуясь обломком рукоятки как рычагом, ловко приподнял решетку канализационного люка.

— Послушайте, Кокеш!

— Что угодно, сударь?

— Не надо дубинку. Лучше бы вы принесли мне, если можно, кусок проволоки, длиной примерно в метр. Я буду ждать вас дома.

— Слушаюсь, сударь, — с некоторым недоумением произнес Кокеш и спустил ножки в люк. — Но, прошу прощения, я не умею проволокой…

— Я знаю, Кокеш.

Когда решетка люка захлопнулась за гномом, Котлах сел на край тротуара, опустив голову на руки, и расплакался так, как не плакал с девятилетнего возраста. Он всхлипывал, шмыгал носом, а слезы ручьем катились по его толстому лицу.

Плакал он не от того, что разочаровался в Кокеше, и даже не от того, что имел сегодня очень неприятный день…

---

Karel Michal. "Kokes" (1961)

Перевод с чешского Н. Аросевой.

Журнал «Наш современник», 1964, № 8, с. 83–92.

Сканы предоставлены Владимиром Павловичем Мильгуновым