alt="Занимательно о ботанике. Иллюстрация № 86">
Кто здесь прав, сказать трудно, но теперь лопух во Франции, как и у нас, один из самых распространенных и злостных сорняков. Настойчиво гонимому растению остается не слишком большой выбор. Вот и селится оно на заброшенных пустырях или мусорниках, вдоль заборов или на обочинах дорог. А ведь «изгнанник»-то далеко не бесполезен. Даже «в ссылке» находят его настырные труженицы — пчелы, азартно собирая и желтовато-зеленый душистый нектар и белую пыльцу. Высоко ценят «лопушиный мед» пчеловоды. Темно-оливковый, тягучий, с сильным пряным ароматом. К тому же зацветает лопух во второй половине лета, когда цветущих растений мало, цветет богатырски, не скупясь… Долго красуются цветки на разлогом растении, нередко ухитряясь содержать пчел вплоть до морозов. Нипочем лопуху и длительная изнурительная засушливая пора и скоротечный злой суховей. Обзаведясь глубоким корнем, преспокойно растет-цветет он в любую сушь. Правда, из каждого лопушиного цветочка пчелы извлекают всего лишь по одному-два миллиграмма сладкого нектара, но зато ведь его цветочки собраны десятками штук в своеобразном соцветии-корзинке. Кстати, букетики соцветий лопуха очень напоминают корзинки подсолнечника или василька, из-за чего ботаники и считают их родичами и относят к одному и тому же семейству сложноцветных. Обширно это семейство, но сам лопушиный род весьма немногочисленный. У нас описано всего лишь два вида: лопух большой и лопух паутинистый, или войлочный. Да и те различаются не слишком сильно. У лопуха большого обертки соцветий голые, а все листочки их одинаково крючковатые, тогда как у лопуха войлочного они пушистые, их фиолетовые листочки сверху опутаны паутиной. Ботаники относят лопухи к двулетним травянистым растениям. Лишь на втором году образуется плотный ветвистый стебель, который вскоре покрывается цветками и соплодиями. Затем растение быстро отмирает, хоть после и стоит долго сухим, ожидая «оказии». Стоит только слегка зацепить растопыренные его «ветви», и соплодия — репьи не замедлят оседлать зазевавшегося путника. А путешествовать они горазды, сколько представится возможным. Примечательно и научное название лопушиного рода, берущее начало от греческого слова «арктос» — «медведь». Видовое имя лопуха большого — «лавейн» переводится на русский: «брать», «хватать», «цепляться». Присвоил ему эти названия еще знаменитый Карл Линней, но и до сих пор по-латыни его именуют Арктос лавейн («Медведь цепляющийся»). Интересно, что, несмотря на извечную неприязнь к лопуху, человек очень давно и весьма настойчиво искал в нем пользу. «Не может быть, чтобы такой здоровяк был целиком бездельником», — упорно твердил безвестный древний лекарь, поочередно пробуя лечить людей лекарствами, приготовленными то из листьев, то из семян, то из иных частей лопуха. Наиболее прочно зарекомендовало себя в народной медицине репейное масло. Издавна оно широко почитается как испытанное средство для укрепления и ращения волос, лечения незаживающих ран.
Простой отвар лопушиного корня ценится в народе как мочегонное или потогонное средство, применяемое при подагре и при ревматизме. Мазью, изготавливаемой из корней лопуха, лечат ожоги, раны, экземы… Приспособив корни для лечения, вечно не удовлетворенные искатели попытались употребить его и в пищу. Сухой репейный корень используется фармацевтами, зато сырой… Кроме инулина, эфирных масел и дубильных веществ, содержит 12 процентов белковых веществ, почти процент жира и немалый набор витаминов. И вот как раз вкусный, сочный лопух-овощ мне и встретился в недавнем путешествии вблизи Токио. На небольшом, но хорошо ухоженном огороде ровными рядами росли тучные, широкие розетки темно-зеленых листьев «гобо», как называют японцы этот овощ. Местный агроном рассказал нам, что растят тут гобо в течение одного года. Высаживают его по весне мелкой рассадой, как у нас капусту, хотя иногда и прямо высевают на плантациях (как нашу свеклу). Семена гобо получают на специальных делянках, где их корни доращивают в течение второго года. К осени первого года на обычных промышленных плантациях лопух образует плотные белые корнеплоды, напоминающие некрупную сахарную свеклу. Даже в сыром виде они вполне пригодны к употреблению. В этом мы убедились прямо на плантации. С некоторой осторожностью впервые пробовали мы лопух. Он оказался довольно сочным, очень приятным и слегка сладковатым на вкус. Вскоре нам довелось отведать его и вареным, и печеным, и тушеным, и жареным, и в виде салатов, котлет, лепешек… И почти каждый раз в новом и все более вкусном варианте. Словом, отвели мы душу разнообразными блюдами из высокочтимого японцами гобо, а сопровождавший нас гид вполне серьезно утверждал, что это лишь очень небольшая частица из большого обилия лопушиных кушаний, известных его соотечественникам. А однажды уже перед самым отъездом нам рассказали еще и местную сказку о лопухе. В ней говорилось, что издавна верно служит преданный гобо своему другу — человеку. При первом знакомстве цепкий гобо вовсе и не помышлял навязываться человеку, а только пытался обратить на себя его внимание. Уж, видно, очень ему хотелось подружиться с всесильным властелином Земли. Многие проходили мимо растения или при случае с раздражением отдирали его шарики. Только один старый бедный крестьянин, заключает сказка, взглянул в душу всеми отвергнутого навязчивого гобо. И стали они с тех давних пор верными друзьями.
Причудлив кактусовый мир.
«Более тысячи видов кактуса перечислены ботаниками, — пишет Лютер Бербанк, — и они так разнообразны, что не найдется двух специалистов, которые были бы согласны с точной классификацией всех форм».
В любом уголке северомексиканской пустыни гордо возвышаются монументальные исполины цереусы, похожие на циклопических размеров светильники. Мясистые стволы цереусов, выходя из раскаленной почвы, постепенно расширяются, но с середины снова едва заметно сужаются к вознесшейся на двадцатиметровую высоту верхушке. Издали кажутся они совершенно гладкими, и лишь с близкого расстояния видно, как вооружены эти гиганты многочисленными и очень прочными колючками.
Как бы для контраста с мощным цереусом невдалеке прямо по земле вьются, подобно удаву, стебли змеевидного кактуса; дальше — громадный, чуть продолговатый зеленый шар. И все они в самое
Кто здесь прав, сказать трудно, но теперь лопух во Франции, как и у нас, один из самых распространенных и злостных сорняков. Настойчиво гонимому растению остается не слишком большой выбор. Вот и селится оно на заброшенных пустырях или мусорниках, вдоль заборов или на обочинах дорог. А ведь «изгнанник»-то далеко не бесполезен. Даже «в ссылке» находят его настырные труженицы — пчелы, азартно собирая и желтовато-зеленый душистый нектар и белую пыльцу. Высоко ценят «лопушиный мед» пчеловоды. Темно-оливковый, тягучий, с сильным пряным ароматом. К тому же зацветает лопух во второй половине лета, когда цветущих растений мало, цветет богатырски, не скупясь… Долго красуются цветки на разлогом растении, нередко ухитряясь содержать пчел вплоть до морозов. Нипочем лопуху и длительная изнурительная засушливая пора и скоротечный злой суховей. Обзаведясь глубоким корнем, преспокойно растет-цветет он в любую сушь. Правда, из каждого лопушиного цветочка пчелы извлекают всего лишь по одному-два миллиграмма сладкого нектара, но зато ведь его цветочки собраны десятками штук в своеобразном соцветии-корзинке. Кстати, букетики соцветий лопуха очень напоминают корзинки подсолнечника или василька, из-за чего ботаники и считают их родичами и относят к одному и тому же семейству сложноцветных. Обширно это семейство, но сам лопушиный род весьма немногочисленный. У нас описано всего лишь два вида: лопух большой и лопух паутинистый, или войлочный. Да и те различаются не слишком сильно. У лопуха большого обертки соцветий голые, а все листочки их одинаково крючковатые, тогда как у лопуха войлочного они пушистые, их фиолетовые листочки сверху опутаны паутиной. Ботаники относят лопухи к двулетним травянистым растениям. Лишь на втором году образуется плотный ветвистый стебель, который вскоре покрывается цветками и соплодиями. Затем растение быстро отмирает, хоть после и стоит долго сухим, ожидая «оказии». Стоит только слегка зацепить растопыренные его «ветви», и соплодия — репьи не замедлят оседлать зазевавшегося путника. А путешествовать они горазды, сколько представится возможным. Примечательно и научное название лопушиного рода, берущее начало от греческого слова «арктос» — «медведь». Видовое имя лопуха большого — «лавейн» переводится на русский: «брать», «хватать», «цепляться». Присвоил ему эти названия еще знаменитый Карл Линней, но и до сих пор по-латыни его именуют Арктос лавейн («Медведь цепляющийся»). Интересно, что, несмотря на извечную неприязнь к лопуху, человек очень давно и весьма настойчиво искал в нем пользу. «Не может быть, чтобы такой здоровяк был целиком бездельником», — упорно твердил безвестный древний лекарь, поочередно пробуя лечить людей лекарствами, приготовленными то из листьев, то из семян, то из иных частей лопуха. Наиболее прочно зарекомендовало себя в народной медицине репейное масло. Издавна оно широко почитается как испытанное средство для укрепления и ращения волос, лечения незаживающих ран.
Простой отвар лопушиного корня ценится в народе как мочегонное или потогонное средство, применяемое при подагре и при ревматизме. Мазью, изготавливаемой из корней лопуха, лечат ожоги, раны, экземы… Приспособив корни для лечения, вечно не удовлетворенные искатели попытались употребить его и в пищу. Сухой репейный корень используется фармацевтами, зато сырой… Кроме инулина, эфирных масел и дубильных веществ, содержит 12 процентов белковых веществ, почти процент жира и немалый набор витаминов. И вот как раз вкусный, сочный лопух-овощ мне и встретился в недавнем путешествии вблизи Токио. На небольшом, но хорошо ухоженном огороде ровными рядами росли тучные, широкие розетки темно-зеленых листьев «гобо», как называют японцы этот овощ. Местный агроном рассказал нам, что растят тут гобо в течение одного года. Высаживают его по весне мелкой рассадой, как у нас капусту, хотя иногда и прямо высевают на плантациях (как нашу свеклу). Семена гобо получают на специальных делянках, где их корни доращивают в течение второго года. К осени первого года на обычных промышленных плантациях лопух образует плотные белые корнеплоды, напоминающие некрупную сахарную свеклу. Даже в сыром виде они вполне пригодны к употреблению. В этом мы убедились прямо на плантации. С некоторой осторожностью впервые пробовали мы лопух. Он оказался довольно сочным, очень приятным и слегка сладковатым на вкус. Вскоре нам довелось отведать его и вареным, и печеным, и тушеным, и жареным, и в виде салатов, котлет, лепешек… И почти каждый раз в новом и все более вкусном варианте. Словом, отвели мы душу разнообразными блюдами из высокочтимого японцами гобо, а сопровождавший нас гид вполне серьезно утверждал, что это лишь очень небольшая частица из большого обилия лопушиных кушаний, известных его соотечественникам. А однажды уже перед самым отъездом нам рассказали еще и местную сказку о лопухе. В ней говорилось, что издавна верно служит преданный гобо своему другу — человеку. При первом знакомстве цепкий гобо вовсе и не помышлял навязываться человеку, а только пытался обратить на себя его внимание. Уж, видно, очень ему хотелось подружиться с всесильным властелином Земли. Многие проходили мимо растения или при случае с раздражением отдирали его шарики. Только один старый бедный крестьянин, заключает сказка, взглянул в душу всеми отвергнутого навязчивого гобо. И стали они с тех давних пор верными друзьями.
Колючие пустынники
Причудлив кактусовый мир.
«Более тысячи видов кактуса перечислены ботаниками, — пишет Лютер Бербанк, — и они так разнообразны, что не найдется двух специалистов, которые были бы согласны с точной классификацией всех форм».
В любом уголке северомексиканской пустыни гордо возвышаются монументальные исполины цереусы, похожие на циклопических размеров светильники. Мясистые стволы цереусов, выходя из раскаленной почвы, постепенно расширяются, но с середины снова едва заметно сужаются к вознесшейся на двадцатиметровую высоту верхушке. Издали кажутся они совершенно гладкими, и лишь с близкого расстояния видно, как вооружены эти гиганты многочисленными и очень прочными колючками.
Как бы для контраста с мощным цереусом невдалеке прямо по земле вьются, подобно удаву, стебли змеевидного кактуса; дальше — громадный, чуть продолговатый зеленый шар. И все они в самое