десятиборью, под два метра ростом, широченные плечи, кулаки с голову пионера, 47-ой
размер ноги — и всѐ это такое балдѐжное, блондинисто-голубоглазое, наивное! Это и есть
лейтенант медицинской службы Ершов. Плюс неожиданно тонкий, почти детский голосок, да ещѐ и с заиканием. Вот этот-то голосок и был причиной получения ласково-
уменьшительной клички "Ершик".
Серѐга мог выпить литр - и ни в одном глазу! Как-то раз он рассказывал, как он и его
друзья из сборной Украины по лѐгкой атлетике помогали родному колхозу, а заодно чего-то
там праздновали. Звучало это так: "Взяли ва-ва-ва-семнадцать бутылок водки н-на пять
человек, п-п-ол буханки хлеба и б-б-банку килек. И, ты н-не поверишь, - н-н-е хватило водки, чтобы всѐ это сьесть!" Сначала посмеялись, потом, побывав с ним в одной компании разок-
другой, поверили безоговорочно.
Нет, Серѐга был почти трезв, ибо водки было мало, аптека закрыта, с утра друзья
забежали, поздравились слегка и разбежались по компаниям, оставив Серегу дежурить до 7-и
вечера. Делать было нечего, посему Ершов играл сам с собой в нарды.
Звонок Нинули не застал Серѐгу врасплох, он быстро взял дежурную санитарную сумку и
бегом, смешно вскидывая свои длинные ноги-ходули, поскакал к комбригу, благо медрота от
бункера стояла недалеко.
- Товарищ полковник! Лейтенант Ершов п-п-п...
- Хорош, доктор, садись, а то, пока ты доложишь о прибытии, мне писец будет! Что-
то вот сердце прихватило, давит, блин, да ещѐ и левая рука онемела. И дыхалка, блин, знаешь, такое ощущение, что ты высоко в горах, как на Саланге, блин! Вроде полный вдох
делаешь, а кислорода мало. Никогда такого раньше не было!
- Так, товарищ полковник, вот эту м-маленькую таблетку - п-под язык, п-пять-семь м-
минут ждем, если не поможет, возьмѐм вторую. Думаю, это - стенокардия. Так всегда в м-
медицине: раньше н-не было, а теперь - есть!
- Вот, б...! - Карп выругался, взял таблетку, прилег и затих. Минут 10 в бункере стояла
тишина, после чего комбриг осторожно встал. Подвигал левой рукой, прислушался к себе.
Организм вел себя спокойно — ни одышки, ни боли, ни онемения - как и не было ничего!
- Ну, доктор, ну, молодец! Так, Ёршик, садись, отметим это дело!
- Товарищ полковник! После первого приступа стенокардии н-надо в м-м-едсанбат м-
минимум на сутки, ЭКГ, контроль...
- В медсанбат? Щас! Только вот шнурки поглажу от сапог - и бегом! Садись, доктор, не дури голову, а то на медаль не представлю! У меня, вишь, даже коньячок есть!
- Н-ну, коньячок м-можно, он коронарные артерии расширяет! А медаль мне н-не
надо, я после Афгана, служить н-не собираюсь, у меня и работа на гражданке есть, н-невеста
ждѐт. Да и то... Сколько на "войнушки" не ходил - не дали, а тут две таблетки н-
нитроглицерина - и дадут?
- Да не за таблетки, чучело ты длинноногое! Ты командира спас! Не только от
приступа - от позора спас! Пьяным из бани в медсанбат соседней дивизии или, не дай бог, в
госпиталь - разговоров на всю Сороковую Армию! К тому же когда надо - припомнят. Так
что... Ну, давай, за моѐ здоровье - твоими молитвами!
Выпили, закусили холодной вареной свининой с горчичкой, да огурцами-помидорами.
- А всѐ-таки, товарищ п-полковник, вы извините, но ведь все пьют здесь, и по-многу, и пьяными в палатках валяются — и н-ничего! А вам вдруг вспомнят?
- Тут, доктор ничего не бывает "вдруг", и ты это запомни! Во-первых, к кому
попадѐшь: свои, может и прикроют, а чужие... Вот ты мне две таблетки дал, мне хорошо - и
всѐ шито - крыто! А если бы это был офицер штаба армии или даже дивизии - хрен бы ты
рискнул, ответственность на себя взял! Ты бы уже начмеду Армии или главному терапевту
доложил, тот бы своего спеца прислал - всѐ! Задокументированный компромат! Дальше всѐ
от начальства зависит: если ты не в чести - могут и суд чести устроить! Или просто уволить, или понизить в должности, в звании, по партийной линии - да что хочешь могут! А могут
вызвать, устроить накачку по-тихому, и всѐ! Ты на крючке; дернешься - извлекут твой
компромат, и вперѐд! Потому как, что есть (и, главное, когда есть) компромат, решает твоѐ
начальство! Но даже если ты будешь шелковым - по херу, просто твоѐ место кому-то
понадобится, или придѐт начальником твой бывший подчинѐнный, которого ты гноил
(может, за ту же пьянку). И вспомнят, что надо, и уволят тебя к чѐртовой матери!..
- Так что ты получишь медаль за дело! А что я напишу в представлении? Да какая
разница! Что ты в бою лично уничтожил зам. главаря банды по религиозно-политической
работе, во! А, может, за то, как ты "духа" кулаком в бою грохнул? И вот правда же, блин, а в
штабе хрен, кто поверит!
Карп пьяно усмехнулся и налил ещѐ по пол-стакана, задумался...
История в бригаде была известной, почти легендарной. В одном из первых своих
боевых выходов, в кишлаке, Ершов лоб в лоб столкнулся с вооружѐнным пистолетом
"духом", выскочившим из-за угла. Тот выстрелил первым, промахнулся, патроны кончились,
"дух" швырнул пистолетом в Серѐгу и рванул когти. У Ершова в руках был автомат, снятый
с предохранителя и с патроном в стволе. Нажми курок - все, с 5-и метров не промажешь.
Серѐга же (вот что значит - только что с гражданки!) бросил автомат на землю, и с криком:
"Ах, так, падла!", бросился за ним. Против мастера по десятиборью у полудохлого "духа" не
было никаких шансов, в несколько прыжков Серѐга догнал его и от души врезал своим
кулачищем по затылку. Ну а далее... Как пишут в протоколах: "От полученных травм
скончался на месте". Впрочем, протоколов никто не вѐл, вскрытия не было, так что, возможно, Ершов был прав: "Да он от испуга п-помер!"
- Ну что, доктор, за твою будущую медаль, что ли? - Карпов налил опять. - Хотя нет, это ж у нас третий, за тех, кто погиб!
Оба встали, молча, не чокаясь, выпили.
- И все же, товарищ полковник, я что-то перестал понимать. Последнее время мы в н-
нашей бригаде как-то по-другому