class="book">Наследство заморской тетушки

— Смотри–ка, папа, какие красивые дачки, — обратила Оля внимание на стоявшие по обе стороны домики со шпилями.

— Это все старинные дома. Раньше, в незапамятные времена, Сосновка была престижным местом отдыха, состоятельные люди старались обзавестись здесь собственностью. Самые предприимчивые строили настоящие виллы, а потом сдавали их на лето в аренду дачникам. Удивительно, что дачи сохранились. Даже не берусь сказать, сколько лет самым старым из них. А наш санаторий, наверное, там. — Он указал на большую арку с какой–то надписью, в которую упиралась Дачная улица.

Но когда они подошли к арке и уже собирались нырнуть под нее, Оля в растерянности остановилась и даже отступила на несколько шагов назад.

— Ты снова расхотела в санаторий? — удивился папа.

— Да ведь это не санаторий, это звероферма! Ты хочешь сдать меня туда, как зверушку?

И только тут папа увидел, что на арке затейливыми буквами действительно написано: «Звероферма», а рядом изображен какой–то зверек с пушистым хвостом. Папа был близорук, а потому даже не пытался прочитать нарядную табличку, издали приняв ее за вывеску детского санатория. Забавный зверек, изображенный рядом с надписью, создавал впечатление чего–то детского, радостного, легкомысленного, да и сведения, полученные от женщины на платформе, не оставляли у него сомнений в том, что они достигли цели своего путешествия.

— Нет, — обескураженно ответил он, — тебя я, пожалуй, сюда не отдам. Туда берут только лохматых и зубастых. Но где же санаторий?

. — А вот он, рядом, — сказал вышедший из–под арки мужчина и указал рукой на стоявшую справа за штакетником дачку с изящной башенкой.

Небольшая, совсем не такая яркая и нарядная, как у зверофермы, табличка на фасаде подтвердила его правоту. Войдя в калитку, Оля с папой увидели на стволе сосны стрелку, указывающую в направлении уютного флигеля в глубине двора, и надпись: «Прием детей».

— Кажется, нам сюда — здесь уже точно принимают детей, а не лисиц и енотов.

— Но где же дети? — Оля посмотрела по сторонам.

— Да вот же они. — Папа указал на двух мальчиков, играющих в бадминтон на поляне.

— Маловато.

— Просто мы приехали сюда одними из первых. Остальные подъедут позже, — успокоил Девочку отец, входя вместе с ней на террасу флигеля Светлова

Оля поежилась — за окном промелькнул белый халат, напомнивший о докторах, таблетках и прочих противных процедурах. Неужели ее весь месяц будут лечить, а может быть, даже делать уколы?! Вытянув шею, девочка выглянула из–за папиной спины, пытаясь оценить ситуацию. В светлой комнате с распахнутыми окнами за столом сидели две женщины в белых халатах, а на стуле у стены — девочка лет десяти с градусником под мышкой.

— Здравствуйте, — как ни в чем не бывало поздоровался папа. — Вот привез вам пополнение.

Оля тоже поздоровалась и настороженно посмотрела на девочку с термометром, представив, что находится в школьном медицинском кабинете. Женщина помоложе улыбнулась и повернулась к своей коллеге:

— Вот, Лидия Павловна, и вашей Катюше подружка, как раз ее возраст. — Потом она протянула градусник Оле. — Сейчас надо померить температуру, а потом разденешься — и на весы.

— Мне не надо, я здорова, — испуганно откликнулась Оля.

— Вот и хорошо, — улыбнулась Лидия Павловна, — больных мы не принимаем.

Минут через пятнадцать все формальности были закончены, и в комнату вошла полная пожилая женщина с добрым простым лицом, по–видимому, нянечка.

— Тетя Поля, проводите новеньких в первую комнату, — распорядилась Лидия Павловна. Потом она обратилась к папе: — Родительские дни здесь по воскресеньям. У нас детям нравится, и они обычно не скучают — так что не волнуйтесь за дочку.

Когда нянечка, девочки и Олин папа вышли на террасу, там уже ожидали своей очереди несколько детей с родителями, чинно восседавшими в шезлонгах. Оля с интересом посмотрела на ребятню — у нее был общительный характер, и ей хотелось поскорее со всеми познакомиться. С Катей они уже держались за руки и чувствовали себя так, словно всю жизнь были подружками.

— А ты с кем приехала? — спросила Оля у своей спутницы. — С Лидией Павловной?

Катя кивнула.

— Она твоя мама?

— Нет, тетя.

— Вот здорово! — обрадовалась Оля, сообразив, что знакомство с племянницей врача может дать какие–то привилегии.

Однако Катя ее разочаровала:

— Тетя Лида очень строгая. Она сразу предупредила меня, что я буду здесь на общих основаниях и меня ничем не станут выделять.

— А кто сидел рядом с Лидией Павловной? — спросила Оля, справедливо полагая, что Катя наверняка всех тут знает.

— Это медсестра Анастасия Федоровна.

— Она тоже строгая? Катя пожала плечами:

— В меру.

Между тем компания подошла к тому дому, что смотрел окнами на Дачную улицу и который папа с Олей поначалу проскочили, приняв звероферму за санаторий.

Папа попрощался с дочкой, обещав приехать в воскресенье, и девочки в сопровождении тети Поли проследовали в жилые помещения. У входа их встретила воспитательница — Зоя Александровна. Ответив на многочисленные вопросы этой рослой тетеньки, интересовавшейся, как их зовут, в каком классе они учатся и прочие, новые подружки, наконец, прошли в свою «палату», где им предстояло обосноваться на целый месяц. Похоже, родство с главврачом все же давало Кате, а заодно и ее приятельнице некоторые привилегии. Комната, в которой поселили девочек, была самой маленькой, двухместной и находилась в конце дома у противоположного выхода, который обычно всегда оставался закрытым. В уютной светелке стояли только две кровати, пара тумбочек и небольшой столик у окна. Часть стены была выложена старыми изразцами. Сама печка находилась в соседнем помещении, а в маленькой комнате, когда–то бывшей детской, располагалась ее задняя стенка, называвшаяся зеркалом.

— Класс! — Катя с размаху плюхнулась на застеленную светлым покрывалом постель. — Пять звезд и даже с плюсом!

Оля, которой никогда не приходилось бывать в пятизвездных отелях, согласно кивнула — комната ей нравилась, как, впрочем, и ее новая подружка, и сама дача, в которой наверняка имелось множество таинственных закоулков, и улыбчивая нянечка тетя Поля, и величественные сосны за окном.

Быстренько распаковав вещи, девчонки мигом вырвались на свободу, а точнее