вынуждены постоянно считаться с угрозой полного исчезновения. Нота смирения пронизывает сказание. Хотя с помощью зелья душа Энкиду возвращается на Землю, это продолжается недолго. Из преисподней кет пути назад. Таков конечный вывод. Известный шотландский религиовед и знаток древних ритуалов Л. Д. Фрэзер свидетельствует: "В Древней Греции человек, которого ошибочно сочли мертвым и по которому в его отсутствие были совершены погребальные обряды, считался мертвым до тех пор, пока не проходил через обряд нового рождения. Его проводили между ног женщины, омывали, завертывали в пеленки и передавали на попечение кормилицы. Лишь после скрупулезного исполнения 'этот обряда вернувшийся мог свободно вступать в общение с живыми людьми. При таких же обстоятельствах в древней Индии считавшийся мертвым человек должен был провести первую ночь после возвращения в лохани, наполненной смесью из жира и воды, не произнося ни слова. Он сидел там со сжатыми кулаками, как ребенок в утробе матери, в то время как над ним соверша лись все те обряды, которые обычно совершаются над беременными женщинами. На следующее утро он вылезал из лохани и еще раз проходил через все обряды, в которых принимал участие с юных лет, в частности, вступал в новый брак или еще раз с должной торжественностью женился на своей старой жене"*. Душа покойного, согласно верованиям древних, продолжала вступать в контакт с живыми. Кости усопшего тоже могли оказать воздействие на земные дела. Например, когда молодой представитель племени галело идет ночью на любовное свидание, он набирает на могиле горсть земли и посыпает ею крышу своей возлюбленной как раз над тем местом, где спят ее родители. Он воображает, что могильная земля погрузит их в крепкий, мертвецкий сон и они не помешают его свиданию с возлюбленной. На острове Яве, свидетельствует Фрэзер, взломщик берет с могилы землю и рассыпает ее вокруг дома, который он намеревается ограбить, будто бы погружая его обитателей в глубокий сон. С той же целью индус насыпает у двери дома золу с погребального костра, перуанские индейцы - пыль от истолченных костей покойного, а взломщик-русин вынимает из берцовой кости мозг, заливает туда сало и поджигает его. После того как сало загорится, он трижды обходит вокруг дома с такой своеобразной свечой, что якобы заставляет обитателей дома заснуть мертвым сном. У древних греков грабитель или взломщик думал, что самая злая сторожевая собака замолчит и обратится в бегство, если он

принесет с собой головню из погребального костра. Сербские и болгарские женщины, которых раздражают тяготы супружеской жизни, прикладывают медную монету к глазам покойника, омывают его вином или водой и дают мужьям выпить эту жидкость. После этого те делаются якобы столь же слепыми к прегрешениям своих жен, как покойник, к глазам которого прикладывали монету. Различные магические приемы, согласно шотландскому ученому, использовали представители других народов, чтобы продлить жизнь и избежать скорой смерти. Многие китайцы готовили себе саван еще при жизни. Одежду покойника предпочитают шить в високосный год, так как для китайца кажется очевидным, что сшитый в длинный год саван будет в большей степени обладать способностью продлевать жизнь. Особенно много усилий шло на то, чтобы наделить этим бесценным качеством одну часть погребального одеяния - длинное шелковое платье глубочайшего синего цвета со словом "долговечность", вышитым золотыми нитками. Некоторые народы, по мнению Фрэзера, верят, что жизнь в деревья вдувают души умерших. Племя диери в Центральной Австралии считает священными деревья, в которые, как гласит предание, превратились их предки: они с почтением отзываются об этих деревьях и делают все возможное, чтобы их не срубили и не сожгли. Когда белые поселенцы просят срубить дерево, они серьезно возражают, что за такой проступок им перестала бы сопутствовать удача. Часть жителей Филиппинских островов верят, что в определенных деревьях обитают духи их предков, и поэтому бережно относятся к ним. Если филиппинцы вынуждены свалить одно из таких деревьев, они просят у него прощения, говоря, что сделать это заставил их жрец. Духи находят пристанище преимущественно в высоких, величественных деревьях с большими раскидистыми кронами. Когда ветер шелестит листьями, туземцам чудится голос духа, и они никогда не пройдут мимо такого дерева, почтительно не поклонившись ему и не испросив у духа прощения за причиненное беспокойство. По верованиям корейцев, души людей, умерших от чумы или на дороге, а также души женщин испустивших дух во время родов, неизменно находят себе пристанище в деревьях. На грудах камней, нагроможденных под деревьями, этим духам приносят в жертву пироги, вино и свинину. В Китае с незапамятных времен существовал обычай сажать деревья на могилах, чтобы придать духу умершего силу и тем самым спасти его тело от разложения. А так как вечнозеленые сосны и кипарисы якобы больше других деревьев наполнены жизненной силой, для этой цели избирались именно они. Растущие на могилах деревья иногда отождествляются с душами умерших.

Эсхатологические мотивы, связанные с осмыслением загробной жизни, присущи всем религиям. Именно предельная встревожен-ность человека своей последней судьбой рождала многочисленные ритуалы и религиозные догмы, имела ключевое значение для генезиса религии. Тема смерти получала различные интерпретации в тех или иных культурах, поэтому и складывались непохожие религиозные системы. Но вот что поразительно: все эти сведения, носящие, казалось бы, сугубо этнографический, религиозный характер, получают неожиданное звучание в свете новейших научных открытий. Многие верования вовсе не выглядят сегодня, как об этом говорят помещенные в нашей книге переводы, наивными или гротескными. Напротив, все чаще в давних ритуалах и догмах обнаруживаются крупицы достоверных знаний, поразительные прозрения и интуиции. Современное знание исходит из того, что рождение, пол, смерть и духовность причудливо сплетены. Догадки такого рода то и дело встречаются в самых древнейших мифологических воззрениях. Обратимся еще раз к Фрэзеру. Он подчеркивает, что дикарь объясняет стихийные силы природы действием живых существ, присутствующих или стоящих за ним. Деятельность животного или человека объясняется присутствием души, а его успокоение во сне или смерти объясняется ее отсутствием. Сравним эти представления с теми результатами экспериментов, которые содержатся в книгах Л. Уотсона "Ошибка Ромео", А. Ландсберга и Ч. Файе "Встречи с тем, что мы называем смертью", и мы