бросился вперед.

Когда дядя Степан подошел к палаткам, мальчишки стояли вокруг грубо сколоченного стола, за которым сидел загорелый парнишка в белой майке. На столе, придавленные кусками руды, лежали карты, схемы, чертежи.

А вокруг был разбит настоящий рабочий лагерь. В стороне особняком стояли маленькие палатки, рядом с ними, покрытые серым брезентом, застыли какие-то не совсем обычные автомобили.

Дядя Степан поздоровался и, когда парнишка в белой манке что-то ответил ему, не отрываясь от карт, спросил:

— Так что это тут у вас?

Парнишка взял с карты кусок руды и протянул дяде Степану.

— Понимаете в этом что-нибудь? — Парнишка стукнул каблуком по земле. — Вот здесь медь. «Колькино месторождение»…

Мальчишки замерли с раскрытыми ртами. Талмутик сорвал очки и застыл так с ними в руках. Колька хотел было что-то спросить, но только судорожно глотнул. Во рту у него было так сухо, будто бы он не пил дня три.

Зато дядя Степан спокойно спросил:

— Какое, вы сказали, месторождение?

— Не понимаете? — снова оторвался парнишка от карты. — «Колькино месторождение». Коль-ки-но! В Главке тоже не понимают. Что это? К чему?

— Название-то? — уточнил дядя Степан.

— Ведь можно было назвать по-человечески, верно? — спросил парнишка. — Так нет же! Рублев уперся, и все тут. А Рублева не переспоришь. И вот посмотрите…

Он ткнул карандашом в стол, и все склонились над картой.

Рядом с голубой извилиной стоял черный кружок — Отрадная. А чуть сбоку по пестрому коричневато-зеленому полю шла мелкая надпись: «Колькино месторождение».

Армия смотрела на надпись, все еще не веря в такое чудо.

— Дядя Костя Рублев? — спросил наконец Колька и вытер рукой потный лоб.

— Кому дядя Костя, а кому — доктор наук и крупнейший специалист. Понял? — Парнишка снова посерьезнел. — Ну, ну, не мешайте работать…

Он бросил на карту какой-то чертеж, сел за стол и сжал голову руками.

— Ну что, хлопцы, пошли? — сказал дядя Степан.

Мальчишки, оглядываясь, медленно побрели обратно.

— Так мы и на футбол опоздаем, — заговорил дядя Степан.

— Вы все поезжайте, — сказал Колька, — я пешком пойду.

— Правильно, пешком, — поддержал Писаренок.

— Да, да, конечно, — неожиданно сказал и Талмутик. — Пешком интереснее, правда?

Машина дяди Степана укатила, стрельнув сипим дымком.

Мальчишки шли по степи.

Сначала они ступали осторожно, подминая стерню голыми ступнями, потом Колька повернул к реке, и по густой траве армия заскользила вниз.

— Здорово! — сказал Талмутик. — Надо же. Такое дело — медь!

Колька улыбнулся и тут же присел на корточки и взялся за палец на левой ноге. Он ждал, пока армия пройдет мимо. Колька не хотел, чтобы ребята видели, как он улыбается. Подумают еще, что рад до смерти.

«Колькино месторождение», — повторил про себя полководец и улыбнулся.

Ребята, переговариваясь, спешили к реке. Слева ее не было видно — она под самыми ногами у мальчишек бежала из-за рыжей скалы и спокойно текла дальше, извиваясь между зеленых островков.

Мелкой рябью были подернуты перекаты, белое солнце зайчиком купалось в открытых заводях.

Высоко над речкой кружились щуры. Эти птицы, наверное, щурами называются потому, что так они кричат: «Щур! Щур!»