едва успевали очищать от воды ветровое стекло.

Она ехала вдоль унылого пустыря, когда увидела на дороге перед машиной нечто, напоминающее сверток. Притормозив и подъехав поближе, миссис Милоу разобрала, что это не сверток, а собака. Она подумала, что собаку сбила другая машина. Содрогаясь от ужасных предчувствий, женщина остановила машину и вышла на дорогу.

Поначалу ей показалось, что животное погибло, но когда она склонилась над ним, собака с трудом поднялась на ноги. Видимых ран на ее теле не было. Животное так было заляпано грязью, что определить его породу было невозможно. Единственное, что возможно было разглядеть при свете фар, так это крайнюю худобу существа. Миссис Милоу ласково заговорила с собакой. Безвольно свисающий хвост слегка шевельнулся и снова бессильно упал.

— Я не могу бросить ее здесь, — подумала миссис Милоу. — Даже если ее и не сбили, она умирает от голода, бедняжка!

Дома ее ждали семнадцать собственных собак, и ей не слишком хотелось привезти еще одну, но она знала, что ни за что не позволит себе просто передать это несчастное существо в отделение полиции.

Миссис Милоу погладила псину и поманила за собой. Это совпадало с желанием самой собаки, но ее ноги были слишком слабы. Тогда женщина взяла ее на руки и отнесла в машину. Несчастное животное не шевелилось, словно мешок с костями. Приглядевшись повнимательней, она заметила еще кое-что. Миссис Милоу торопливо положила собаку на покрытое ковриком сидение машины и включила свет. Так и есть! Она увидела, что несмотря на крайнюю степень истощения, у этой собаки все еще было молоко!

Она забралась в машину и помчалась домой. Очень скоро она подъехала к Лондону. Миссис Милоу знала, что не сможет быстро доехать до дома из-за напряженного движения по улицам города, поэтому она остановилась перед небольшим рестораном. Здесь хозяин продал ей немного молока и холодного мяса, а также одолжил собачьи миски. Голодное животное вмиг проглотило пищу и тут же уснуло. Любезный владелец ресторана забрал назад свои миски и пожелал им счастливого пути.

Машина подъехала к дому в тот самый момент, когда прибыл Замечательный Ветеринар, который хотел осмотреть Дамку и ее потомство. Женщина внесла незнакомую собаку в дом и привела ее на теплую кухню. После тщательного осмотра она сказала, что худоба собаки, как ей кажется, объясняется не столько голодом, сколько тем, что у собаки недавно родились щенки. Поэтому, если ее хорошенько кормить, то ее молоком смогут питаться наши маленькие.

— Ей надо принять ванну, — сказала Нанни Кок, — иначе наши малютки нахватают от нее блох.

Замечательный Ветеринар сказал, что идея насчет ванны неплоха, и незнакомку отнесли в небольшую комнату, оборудованную для стирки. Нанни Кок тут же занялась ванной, опасаясь, как бы мистер Милоу и здесь не потеснил ее. Миссис Милоу поднялась наверх, чтобы рассказать мужу о последних событиях.

Тем временем незнакомка с удовольствием нежилась в теплой воде. Она вся была покрыта мыльной пеной, когда Понго вернулся вместе о Нанни К.Мердинер с прогулки и вбежал через открытую дверь.

— Он не обидит даму, — сказал Замечательный Ветеринар.

— Разумеется нет! Ведь она будет нянчить его малышей, — отозвалась Нанни Кок.

Понго встал на задние лапы и облизал нос у мокрой собаки. Этим он сказал, как рад он сам и как признательна будет его жена, (но никто из людей этого не понял). Незнакомка отвечала:

— Конечно, я сделаю все, что в моих силах. Но заранее ничего не обещаю. (И снова люди не услышали этого.)

В этот момент мистер Милоу торопливо спустился вниз, чтобы посмотреть на вновь прибывшую.

— Так какой же она породы? — спросил он.

В этот момент Нанни Кок начала смывать мыльную пену и у всех вырвался вздох удивления. Эта собака тоже была далматинцем! Только ее пятна были не черного, а коричневого цвета. Впрочем, такие пятна у далматинцев называют рыжими, а не коричневыми.

— Восемнадцать далматинцев под одной крышей, — сказал мистер Милоу, — лучше и придумать невозможно! (Ему еще предстояло понять, что может быть и еще лучше).

После купания мокрая собака с рыжими пятнами выглядела еще более худой, чем раньше.

— Мы назовем ее Пэдди, — сказал мистер Милоу. Служанкам он объяснил, что имя собаке он дал в честь одного из персонажей Шекспира, который тоже потерялся. После этого он еще долго говорил о том, что это имя является сокращением от латинского слова, означающего пропажу. Он долго разглагольствовал на эту тему, поглаживая по голове Понго, который выглядел в этот момент очень интеллигентно, всем своим видом показывая любому разумному существу, что он тоже может мыслить. Впрочем, так ведь оно и было на самом деле, и хотя он был не очень-то силен в латыни, но Шекспира любил с детства, до сих пор с удовольствием вспоминая вкус кожаного переплета на его томиках.

Пэдди обсыхала перед очагом и одновременно ела. Замечательный Ветеринар сказал, что она должна начать кормить малышей как можно раньше, чтобы у нее не пропало молоко. Как только она совершенно обсохла и немного вздремнула, ей подложили двух щенят, извлеченных из шкафа во время короткой прогулки Дамки. Замечательный Ветеринар сказал, что мать не обнаружит пропажи, так как собаки не умеют считать. Вполне вероятно, что так бы и случилось, ибо Дамка не была так сильна в счете, как Понго, однако она узнала о пропаже от Понго, которые ей все рассказал. Дамка переслала с мужем несколько вежливых слов благодарности незнакомке. Ей было жалко расставаться с детьми даже на короткое время, но она понимала, что так будет лучше.

Перед тем, как уйти, Замечательный Ветеринар сказал мистеру Милоу, что если Пэдди не будет кормить щенков, их уже нельзя будет вернуть Дамке, так как по запаху она определит, что щенки от другой собаки и может не принять их. Так иногда действительно случается с некоторыми собаками. Разумеется, с Дамкой такого произойти не могло. Да вы, наверное, и сами видите, что они с Понго были не совсем обычными собаками, и Пэдди была такой же. Такими же (если бы только люди понимали это!) были и многие другие собаки. На самом деле такие редкостные собаки встречаются гораздо чаще, чем обыкновенные.

Тем временем Пэдди удалось накормить двух щенков. Понго поднялся наверх и рассказал об этом супруге. Милоу не услышали ничего, кроме постукивания хвостом. Затем он пожелал своей семье доброй ночи и отправился на кухню, где его ждала корзинка, в которой спал он сам. Пэдди свернулась в корзинке, которую обычно занимала Дамка. Пэдди накормила и вылизала малышей, и теперь слегка закусывала перед сном (Замечательный Ветеринар сказал, что она должна