Сначала Шелленберг дал гостю полную возможность сосредоточиться и только после этого спокойным голосом осведомился о его здоровье и самочувствии. Японец тут же поблагодарил и в свою очередь пожелал бригаде-фюреру долгих лет жизни. Теперь наступили мгновения той необыкновенной тишины, при которой присутствующие обычно собираются с мыслями. Двум опытнейшим разведчикам международного класса была предельно ясна истинная ценность взаимно проявляемых внешних знаков общепринятого ритуала, и каждый понимал серьезность предстоящего отнюдь не простого разговора.

Бригаденфюрер, однако, еще раз решил немного помедлить и, прежде чем приступить непосредственно к делу, поздравил своего коллегу с замечательной победой японского оружия — с героическим сопротивлением войск микадо, нанесшим значительные потери полчищам генерала Макартура в районе острова Гуам, а также ключевом острове Гуадал-канал, что находится в группе Соломоновых островов на Тихоокеанском театре военных действий.

Соблюдая намеченный им план беседы, исходя из тактических соображений, Шелленберг, будто бы по неведению, не упомянул о том, что его восточноазиатский союзник потерпел там же весьма чувствительный удар, в итоге которого был отброшен от рубежей, имевших колоссальное оперативно-стратегическое значение для судеб войны.

В свою очередь японец приветствовал немецкого друга по случаю одержанных побед Германии на африканском побережье, побед, ставших возможными благодаря полководческому гению героя немецкой нации — фельдмаршала Роммеля, которого весьма своевременно сменил фельдмаршал Кессельринг, успешно отбивающий теперь ослабленные атаки сил союзной коалиции и тем самым препятствующий активным действиям патрулей…

— Фукуда-сан! — начал наконец Шелленберг. — Вы не хуже меня знаете, что передача чертежей на секретное оружие рейха есть высшая граница доверия, испытываемая руководством Германии к друзьям по борьбе с общим врагом. Я думаю, что на пороге победы над американскими ордами вы используете его с той эффективностью, которая всегда была присуща японским вооруженным силам. А после его боевого применения, я надеюсь, воплотится на практике в животворную реальность идея единства народов великого Азиатского континента и стран Южных морей под победоносным флагом Страны восходящего солнца…

Помощник военно-морского атташе Фукуда-сан встал с кресла и в знак признательности второму участнику по оси Берлин-Токио за неоценимую помощь вновь изогнулся в глубоком поклоне.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Что предшествовало началу операции под кодовым названием «Тени Ямато»

Являясь шефом внешнеполитической разведки гитлеровского рейха, Шелленберг от своих многочисленных агентов, разбросанных по всему свету, а значит и по странам Юго-Восточной Азии, задолго до исполнения задуманной германским генералитетом и Гитлером этой секретной операции понимал, что в сущности своей означает выдвинутая военщиной. Японии сама идея «сопроцветания».

Заключенный в Берлине 25 ноября 1936 года Антикоминтерновский пакт между гитлеровской Германией и милитаристской Японией, к которому впоследствии примкнула и фашистская Италия, вскоре, как и следовало ожидать, оформился в открытый военный союз.

Для всех трех держав оси Рим — Берлин — Токио он был основным политическим документом, превалировавшим над прочими многочисленными доктринами и обеспечившим подготовку ударной военной силы для завоевания мирового господства.

Название «антикоминтерновский» подчеркивало противостояние коммунистической идеологии, однако это не помешало участвовавшим в коалиции странам уже в самом начале Второй мировой войны обрушить всю свою вооруженную мощь в первую очередь на своих «единомышленников» — капиталистов Запада и Востока, исповедовавших, как и они, священное кредо империализма — всемерное поощрение частной собственности, эксплуатации человека человеком.

Антикоминтерновский пакт оказался удобнейшей ширмой для усыпления бдительности буржуазно-парламентских королевств и республик. Случилось так, что страны так называемых западных демократий, несмотря на свой многовековой исторический и политический опыт, поверили демагогической пропаганде фашистских государств, готовых начать войну против СССР. Близорукие и предательские действия государств западных демократий, которые осуществляли соглашательскую политику вседозволенности и всячески поощряли нападение агрессоров на советскую страну, привели к тому, что в конце концов они сами стали первыми жертвами этой агрессии. К тому ж», они остались глухи к предупреждениям Советского Правительства, указавшего на наличие в мире колоссальной реальной опасности самого существования фашизма, способного на практике утвердить сбою человеконенавистническую теорию и кровожадную политику…

…О том, как на самом деле складывалась обстановка в Северо-Восточной Азии к весне 1944 года для объединенных еще в далеком прошлом потомков племен Ямато, Шелленбергу было известно из регулярно поступающей информации немецких колонистов второго и третьего поколения из города Циндао, захваченного у Китая еще в 1897 году и превращенного потом в военно-морскую базу с многоцелевой задачей блокирования всего южного побережья Шаньдунского полуострова, а также для дальнейшей колонизации отдельных территорий этой части Восточной Азии.

Важная в военном отношении база вновь была занята японо-английскими войсками после осады ее в первую мировую войну с сентября по ноябрь 1914 года.

Теперь эта база принадлежала Японии и выполняла аналогичные функции. Заправилы же гитлеровской Германии всегда мечтали когда-нибудь, при удобном случае, вновь заполучить этот важный для них ключевой форпост, этот, как они выражались, «заманчивый кусок континентального Китая». Получаемые Шелленбергом сведения дополнялись еще и докладами его бывшего однокашника по иезуитскому колледжу, ныне резидента германской разведки в Маньчжурии Иоганна Ренке.

На части обширной территории, «осчастливленной японским сопроцветаннем», Ренке руководил широко разветвленной сетью агентуры, в своем большинстве состоящей из сыновей и внуков бывших сподвижников «железного» канцлера князя Отто фон Шенгаузена Бисмарка, первого канцлера, рьяно способствовавшего объединению мелких маркграфств и княжеств в единую Германию на прусско-милитаристской основе.

Будучи одним из главных резидентов внешнеполитического ведомства Шелленберга в Северо-Восточной Азии, Иоганн Ренке к тому же был еще и одним из сторонников