Итальянец был прав: на родине его вспомянули бы добрым словом…
Старик замолчал. У Вальки в голове возник целый рой вопросов, но он не решался заговорить. Сергей Миронов встал, подошел к столу, взял скрипку.
— Завидуешь? — коротко бросил Фишер.
Сергей улыбнулся, провел рукой по волосам.
— Завидую, — просто сказал он. — Такое счастье мальчику! Он и сам, верно, не понимает.
Сергей повернулся к Вальке и опять улыбнулся. Улыбка у него была хорошая, веселая.
А Валька уже вставал. Лицо у него побледнело, губы легонько вздрагивали. Он, Валька, понял. Решение пришло сразу, без раздумья, захватило все его существо. Внутренний голос, казалось, говорил ему: «Только так!»
Шагнув вперед, Валька произнес звонко, решительно:
— Вы возьмите ее себе… — Он запнулся и уже тише добавил: — Тетя Маня говорила, чтобы в настоящие руки…
Тихо стало в комнате. И в тишине отчетливо было слышно, как дрогнул голос Фишера:
— Хорошо, мой мальчик. У тебя сердце, музыканта.
