современников, и внимательнее присмотреться к проблеме всеохватной и продолжающей набирать обороты критики, теперь уже захлёстывающей общество, то во всей этой какофонической музыке можно расслышать весьма любопытные обертоны политического свойства.

Вот, скажем, выступает перед депутатами Государственной Думы глава правительства и, воздав дань текущим затруднениям, очень основательно, доказательно говорит о том, что в целом Россия выходит из кризиса с наименьшими потерями, вдобавок сохранив социальную стабильность. И пенсионный возраст не повышает, как в иных развитых странах, и пенсии в самом тяжёлом кризисном году подняли на 45 процентов, не допустив обвала уровня жизни. Да и в повседневных речах премьер нередко говорит о решении крупных экономических задач. Недавно, например, – о создании СП «Форд-Соллерс», которое объединит сразу три крупнейших российских автозавода с локализацией производства минимум 60 процентов и будет выпускать 300 тысяч машин в год. А это – новые технологии, модернизация реального сектора экономики.

(Кстати, в апреле Россия вышла на второе место в Европе по продажам авто, и прогнозы западных спецов оптимистичны – 2,5 миллиона машин купят наши соотечественники в нынешнем году. Очень круто, между прочим. Эта цифра ведь говорит о многом: выходит, потихоньку завязывается у среднего класса бытовой жирок, а поскольку солидную долю продаж вне Москвы дают сравнительно дешёвые вазовские машины, значит, слегка подтягивается и провинция.)

А президент, наоборот, почти каждое заседание начинает с резкой критики, например, со срыва оборонного госзаказа, после чего уволили заводских директоров и штабных генералов.

При этом оба – и президент, и премьер – правы, сообща создавая объективную картину нашей сегодняшней жизни, потому что в ней есть и успехи, и провалы. Однако же если, повторяю, отстраниться от житейской диалектики, приподняться над конкретикой и обозреть ситуацию в целом, то нельзя не заметить, что и критический настрой, и позитивный взгляд, несомненно, связаны с особенностями предвыборного года. А потому именно в текущий момент крайности предвзятой хулы, в которые впадает общественное мнение, вольно или невольно, для кого-то осознанно и даже намеренно, а для большинства по неведению отчётливо содержат в себе политический подтекст.

К тому же российскую головокружительную карусель самобичевания умело раскручивают из-за рубежа, используя зародившуюся ещё в советские времена цензурного террора нашу излишнюю доверчивость к западной информационной машине. На этот счёт недавно явился очень уж показательный пример. Базирующаяся в США, финансируемая Госдепартаментом и люто ангажированная известная правозащитная организация «Хьюмен райтс вотч» (за точную транскрипцию не ручаюсь) крикливо и бесцеремонно объявила на весь мир, будто по степени вмешательства властей в Интернет Россия находится где-то рядом с Зимбабве. И у нашей критиканствующей публики это сообщение, разумеется, вызвало очередной приступ негодования. Но, как говаривали раньше, вышла огласка: оказывается, в США власти примерно четыре тысячи раз в год требуют удалить из Интернета ту или иную информацию, а в России таких случаев за год – всего… десять. Выходит, мы стали свидетелями устрашающего залпа информационной войны, только и всего. Но заграничники хитро и беспринципно подыграли нашим критическим крайностям.

И, отвечая оппонентам с интернет-форума, для которых сегодня в России всё грязно, горемычно, а хорошего ничего нет и не предвидится, хочу повторить, что вовсе не намерен полемизировать с ними по поводу вороха проблем, отягощающих наш быт, а во избежание крайностей стараюсь дополнить общую чрезмерно мрачную картину жизни, рисуемую СМИ, добрыми вестями, коих всё же немало. Если перечислять все подряд, даже скучно станет.

Беда, видимо, в том, что некоторые наши сограждане путают, смешивают государство и начальство, по поводу которого и впрямь можно высказать немало кислых слов. Но в предвыборный год, когда начинают доминировать политические вкусы, оценки российской социально-экономической ситуации тоже приобретают политический привкус, о чём многие люди, искренне озабоченные нынешними неурядицами, заслоняющими в их сознании положительные тенденции, просто не задумываются. А в итоге как бы оказываются, по классификации «Божественной комедии» Данте, в первом круге ада, где страшных пыток ещё нет, но есть вечная тоска. Хотя сегодня поводов для исторического оптимизма в России предостаточно.

Точка зрения авторов колонки может не совпадать с позицией редакции

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 2,3 Проголосовало: 23 чел. 12345

Комментарии: 02.06.2011 14:06:06 - Вячеслав Алексеевич Горшков пишет:

Стране нужен не набор монологов , а конструктивный диалог

Уважаемый Анатолий Салуцкий! Я уже писал в предыдущих постах, что Ваши статьи, безусловно, поднимают настроение. Но ненадолго. Вы стучитесь в открытую дверь! Никто не хочет на платформе комментарий (ну в основном их числе) опорочить то, что «ХОРОШО», то «ХОРОШО» на наших постах. Конечно, не соизмеримо качество жизни в 90-х и после 2004-го. Кстати , на «Свободе» тогдашний премьер говорил, что зарплаты росли именно до 2004-го года, а затем они стабилизировались. Как раз наоборот: именно после его отставки произошел её рост. И никто на эту ложь не прореагировал ._____ Но вернемся к Вашей статье. Последнее предложение первого абзаца Перефразирую Вас более коротко «Остервенелое поругание сегодняшнего столь же пагубно, как восхваление былого советского». Это же не логично: объекты сравнения разные. Допускаю такие доводы как «поругание сегодняшнего столь же пагубно, как его безудержное восхваление», или «поругание советского столь же пагубно, как его безудержное восхваление», или «поругание Сталина столь же пагубно, как его безудержное восхваление», или «поругание Наполеона столь же пагубно, как его безудержное восхваление» и т.д. Маргинальные позиции столь же слабы, как и центрированные. Для модернизации и индустриализации нам как воздух необходим опыт прошлого, со всеми и его плюсами и минусами. Без его анализа мы будет совершать ошибки за ошибками.______ Вы упомянули Немцова. Наверное, не все помнят его предложение о сокращении числа ВУЗов в России до 273 (не уверен, что точно, но запомнил близость к численному значению абсолютного нуля). Никто тогда не выступал «против». Все взяли