- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (9) »
MEA!
Если время стреляет как птицу влёт, Если время стекает с морщин как пот, Как стекают остатки дождя на капот – И ветер сметает их на скоростях, Как приставшие к стёклам листья, Как снежинки первые, как пустяк, Не замеченный в рощах предместья, –Торопись: Из групповой фотографии с надписью «Время» Вырезают ножницами одного за другим, И дырки, в плотной бумаге зрея, Пропускают не память – фигурный дым.
И несолнечный день, и туман как сметана Сквозь него – только мутного солнца глазок… Это – время пожухлой листвой платана Улетает за ветреный горизонт, Это время вертится возле вечных вещей Вроде Сириуса, Любви, и того же Рима, Обтекая их, как скалу ручей, И опять вырастает новый мир, тот, ничей – Не из глины, брёвен или кирпичей – Из ничего сотворённый рифмой.
2004 г.
* * *
И был дождей фальшивый лак, И нетерпение такое – Как мальчик тот, что просто так Зачем-то джинна беспокоил; Добро бы гнался за строкой, Какой-нибудь там небывалой, Добро б, дрожащею рукой Обшаривал углы подвала, Так нет же: шарил наугад – Где попадя, без всякой цели, И не было таких рулад, Которые не надоели, И не было таких картин, Которых жизнь не отменила, И не огонь, не дым, не джинн – А было только то, что было:И город, полный кутерьмы, И пригородов сонных бредни, И монотонность той зимы, Что оказалась не последней, И как обломки медных ламп, Как новонайденная Мекка, Был тот четырехстопный ямб, Не устаревший за три века.
12 марта 2004 г.
* * *
Небо снизилось. Небо – немо. Но упорно и незаметно Отделяет землю от неба Бесконечный язык ветра. Только он один-то и может Тут хозяйничать, растекаясь, Потому что края моря – Мир оставленный без вертикалей: Ни ствола, ни куста – плоско. Что ж удержит сию чашу? Потому-то здесь так просто Небо наземь ложится часто.И могло бы лежать вечно Надо всеми грехами земными, Только длинный язык ветра Простирается между ними. Каждый камень кипит как чайник, Пар ползёт в облака немо, Подпирая и крылья чаек И всё то, что осталось от неба:
Что-то тяжкое, в синих дырах, (Устарела дождя ересь), И когда б не столбы менгиров, Раздавило б оно вереск!
Гомонят бакланы, кроншнепы Их вдоль пены небо качает, И когда б не скалы-кронштейны Раздавило б оно чаек!
А сейчас и чаек разгонит: Их возня всё глуше и глуше, И когда б не пружины прибоя, Раздавило б оно душу…
Бретань, Мыс Пен Хир, 2004 г.
* * *
Над головами сонных маяков Мадонна не спасенных моряков. В басовых скалах гул – обрывки слов Всех бывших и не бывших катастроф.Из всех, кто принесен был той волной, Последним прихожу на край земной. И шумно обнажает пена дней Седое одиночество камней,
Где замерли у времени в тисках Три купола на тонких маяках. Три серых башни сложатся в одну, Чуть выше пены небо натянув, Чтоб занавес его еще висел, Тут где земля окончится совсем, И в узких облачных полосках лент Бетонный колыхнется монумент. Бретань. Мыс Ра.
Pointe du Raz, Finistère, Бретань
* * *
На берег выйти можно: Скалы тропу разжали. Наверное, сходство ложно С крымскими миражами, Где белый ком тополиный Ветром по склону таскало...Над блеском слепого отлива Солнце и черные скалы. Бледно цветет вереск, А в каменистых грядах Басом ревет ветер, Путаясь в темных прядях Водорослей лиловых... Что это вдруг тихо? Солью прибоя снова Скалам в ночи тикать.
В море текут речки И не переполняют, Снова к истокам прежним Кто-то их угоняет. Не говори о прошлом, Будто бы лучше было – Память в салат накрошит Всё, чего не хватило, Разве плетень – защита Стаду перед волками? Смех дураков трещит, как Хворост под котелками...
Впрочем, о чём, зачем я? Снова отлив – глянцем. Солнце. Бретань. Кочевье. Всюду быть иностранцем. Когда-то ты был где-то... Молчит, остывая, чайник – Песня его спета. Похоже, это – прощанье С тем, чего больше нету, И нет до него дела, Здесь, на краю света, Здесь, на песке белом...
* * *
«Пен-ар-бед» (по-бретонски), и «Финистер» (по-французски) означает – «Конец земли».
Сейнеры, белые домики, синие ставни, Гранитный маяк Сен-Геноле торчит из камней, «Пен-ар-бед!» – чайки выкрикивают своенравно,
«Стой! – чайки предупреждают – Здесь – конец!» Врут они, птицы морские. Не кончено это: Врут, как горизонта растянутая дуга…
Знаю: за ней – чуть постаревшего Нового Света Низкие и кленовые берега. Там тоже белые домики (но не синие, а чёрные ставни), И, повторяю, – от клёнов рыжие берега В воду Атлантики серой уходят плавно, Листва лихорадочной осени – янтарная курага.
И если ручную бурю выпустить из стакана – Клёны, облетая, правдиво расскажут тебе про то, Что вот там, за горизонтом, по ту сторону океана… Но чайки и здесь предупреждают: «дальше – ничто!» Врут они, птицы: где-то посреди – ещё Атлантида, А за ней на скалистой, песчаной, серой земле, За кормой отплывшего сейнера исчезает из вида Угол Атлантики и Бискайи – Сен-Геноле.
* * *
Если б небу – где хочешь, (но не в этой пустыне), Наземь вздумалось бы соскользнуть, скатиться, Удержали б его на верхушках лесные Атланты, колонны, кариатиды.
А на плоском – ветрам не забьёшь кляпа. И не цапля плачет, не чайка стонет, И не скалы торчат из воды, – шляпы Рыбаков, утонувших стоя.
И не камень кипит – сатанинский чайник, Хочет паром крыло обварить чайке, Водяные, накрывшись волн плащами, По сигналу ветра сбиваются в шайки.
Набегают на мыс с быстротой коня, Огибая скалу и взлетая ввысь, Стелют белые бороды по камням, Потому что это – последний мыс.
Сквозь бегущие тучи солнце – блюдце. Но они и его разобьют, наконец, Оторвётся небо – камни в пену сорвутся, И с земли сдует белый крахмальный Бретонский чепец.
Петербургская «Коломна»
Лиловый булыжник после дождей, Кривые дворы, дровяные сараи. Грязный канал. И в чёрной воде Бельма окон немытых. Дальше –
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (9) »